Книга Неестественный свет, страница 44 – Фиделис Морган

— Я растерялась. Я привыкла приносить их сюда по утрам, когда сделаю свою работу по дому.

Графиня хлопнула в ладоши.

— Не слишком правдоподобно!

— Золото нельзя было хранить в доме, иначе миссис Уилсон могла бы заподозрить неладное.

— Вот это больше похоже на правду. — Графиня загадочно наклонила голову. — А что происходило, Бетти? Ты знаешь гораздо больше, чем рассказала нам, я в этом уверена.

— Мистер Уилсон был очень строг в отношении той женщины. Он не хотел, чтобы его жена узнала.

— О чем?

— О вечерах. О том, чем он занимался ради денег.

— Неужели ты не понимаешь, Бетти, что теперь это не имеет никакого значения? Ты хочешь, чтобы твою госпожу повесили в Тайберне из-за глупого супружеского секрета? Или уж это действительно страшная тайна?

— Но что изменится, если я расскажу вам?

— Если мы узнаем, что происходило на самом деле, мы, вероятно, сможем узнать, кто убил Бо. Ты ведь не думаешь, что это была миссис Уилсон?

— Конечно, не думаю. — Бетти топнула. — Она его обожала. Кроме того, она весь вечер провела дома. Я тоже была там. Она сидела в своей комна те. Я слышала, как она плакала.

— Почему она плакала?

Бетти хранила молчание.

— Ясно, что ты знаешь причину. Не важно, ее ли ты нарушила приличия, подслушивая под дверью, или что уж там ты делала, но ты должна рассказать нам все, что случилось в тот последий день. Это единственная возможность спасти твое хозяйке жизнь.

Опустившись на скамеечку для ног, Бетт спрятала лицо в ладонях.

— Хозяин пришел домой из театра. Было около четырех. Он дал мне монеты, которые получил предыдущей ночью, и я, как обычно, спрятала их в своем грязном белье, под кроватью. А когда спустилась вниз, то услышала, как они ссорятся. Я стояла на площадке и слушала. Я испугалась что, может, они ссорятся из-за меня.

— Из-за тебя? А с чего им ссориться из-за тебя?

— Я все время помогала мистеру Уилсону книгами и разными другими вещами. Потому что умею читать. А она не умеет. Она ревновала и злилась. Миссис Уилсон в основном обращалась слугами как теперь принято. Она считает, что следует относиться к ним дружески, не следует вступать в разговоры, а лишь отдавать распоряжения. Но мистер Уилсон, он происходил из сельской семьи…

— И относился к тебе как к другу? — Графиня прекрасно знала, что старые патриархальные отношения между слугами и хозяевами вышли из моды, и нисколько этого не одобряла. Так что она целиком была на стороне мистера Уилсона. — Как и я к Элпью.

Бетти снова посмотрела на Элпью.

— А потом я подумала — если миссис Уилсон узнает, что я занимаюсь здесь с ним химией, она прогонит меня.

— Но?… — прошептала графиня.

Последовало краткое молчание — только тени плясали по стенам. Элпью не шевелилась. Она добралась до книги записей, переплетенной в шагреневую кожу, и теперь тихонько листала ее, стоя у рабочего стола.

— Но они ссорились не из-за меня. — Бетти говорила тихо. Она была явно расстроена. — Мистер Уилсон сказал ей, что вечером ему нужно уйти по делам. Она не поверила, обвинила его в том, что у него есть любовница, содержанка, ради которой он собирается ее бросить. Они, может, даже подрались. Я слышала, как что-то разбилось, и по его голосу поняла, что он, присев, собирает осколки. Она все кричала, что знает — он тратит все свои деньги на эту таинственную женщину, «его шлюху», как она ее назвала. А ведь все было совсем не так, понимаете? Бедный мистер Уилсон. Он здорово разозлился и сказал, что все делается только ради нее, его жены. И что они оба разбогатеют.

— Значит, он сказал ей, как собирается это осуществить?

— Конечно нет. — Бетти теребила обтрепавшиеся края рукавов. — Мне он тоже не сказал. Я думала, что речь идет об обычном вознаграждении, но нет, он говорил о целом состоянии. Гораздо большем, чем он обычно получал.

— Обычно?

— За то, что обычно делал, когда не ночевал дома.

— И что он делал?

— Иногда…

Графиня подняла ладонь.

— Ты рассказала нам, как он проводил здесь свои эксперименты, но в те шесть ночей, о которых ты говорила — что он делал тогда?

— Иногда днем он получал записку. Всегда неожиданно. Ее могли передать в любом месте, где он находился: за обедом, в театре, везде, где могли найтись желающие отнести за пенни записку.

— И что было в этих записках, Бетти?

— Время и место. Встречи всегда происходили в тот же день. Но каждый раз он должен был идти в новое место. Там ему завязывал глаза человек, которого он назвал Подлец.

— Подлец?

— Он не знал, как его зовут, но это был большой, страшный бандит, порождение лондонского дна. Поэтому он и окрестил его Подлецом, просто чтобы как-то называть в наших разговорах.

— А после того, как Подлец завязывал ему глаза?…

— Его сажали в какую-нибудь повозку, обычно в карету. Но в предпоследний раз это была…

— Лодка.

— Откуда вы знаете? — подскочила испуганная Бетти. — Вы не…

— Мы его видели. Мы с Элпью. Были на пристани Дорсетского парка, совсем рядом, и видели, как Подлец завязал ему глаза и посадил в лодку.

— Он сказал, что поездка в лодке была очень короткой. Всего несколько минут. Потом его высадили, помогли подняться по ступенькам и запихнули в наемную карету.

— Откуда он знал, что это была наемная карета?

— Мистер Уилсон был убежден, что каждый раз карета была другая. Другой запах, другие сиденья. Он сказал, что запах там был как в общественных экипажах. Подлец платил кучеру и шепотом давал указания, зашторивал боковые окна, чтобы мой хозяин ничего не увидел, даже если повязка сдвинется, и они отправлялись в ночь.

— Неужели кучеров не удивляло, что в их карете везут человека с завязанными глазами?

— О, миледи, а как же маскарады, приемы и другие ночные увеселения? — Прочитав, что ей было нужно, Элпью присоединилась к графине и Бетти. — Полагаю, они не подозревали дурного. Мужчина не протестовал, а кучер получал плату вперед. Так о чем вознице беспокоиться?…

Графиня вздохнула. Элпью была права.

— И куда же он ездил в этих наемных каретах?

— Куда-то за город. Слышно было птиц, коровы мычали. И там он…

— Да?

— Делал за деньги что-то ужасное. Что-то ужасное с той женщиной.

— Говоря «ужасное», — вставила Элпью, — ты, видимо, подразумеваешь, что он занимался тем самым?

Бетти кивнула.

— За деньги.

— А кто была та женщина?

— Не знаю, потому что и он не знал. Он никогда ее не видел.