Книга Тщеславная мачеха, страница 64 – Фиделис Морган

– Ну и ну! – удивленно воскликнула графиня, вытаскивая обрывок бумаги. – Это ты ее сюда положила?

– А что это? – Элпью чистила перо шпилькой графини.

– Это ты, Годфри и Джермен-стирт. – Графиня подняла листок. – Это расписка, которую я дала Изабелле Мердо-Мактавиш.

– Как она сюда попала? – Выронив перо, Элпью повернулась к графине. – Должно быть, кто-то ее сюда подложил.

– Ты не запираешься?

– Консьержка считает, что в этом нет необходимости, – сказала Элпью. – Но я просила ключ.

– По моим наблюдениям, запертая дверь еще ни разу не послужила для вас препятствием, мадам Проныра. – Графиня подала расписку Элпью. – Но подобный случай у нас впервые: проникновение со взломом, чтобы вернуть некую вещь. Держи ее при себе.

– Интересно, куда делась леди Уиппингем? Похоже, до нее никому нет дела. А ведь ее вполне могли убить, пока мы сидели в Бастилии. Но никто о ней даже не вспоминает.

– Твоя приятельница-воровка говорила о ее шашнях с доктором, и ты сама стала свидетельницей подобия героической драмы, разыгравшейся между ними. – Сев к столу, графиня придвинула к себе записи Элпью. – Какой странный, непостижимый человек этот доктор! По-прежнему утверждает, что смерть Аурелии была вызвана естественными причинами. И красивый к тому же. А почему Уэкленд не возражал против поспешных похорон девушки? Уж точно не только из-за того, чтобы защитить свою кухню. – Леди Анастасия толкнула в сторону Элпью маленькую стеклянную бусинку, откатившуюся от общей кучки. – Полагаешь, они действительно похоронили ее? Не оставили ее тело для какого-нибудь безобразия?

– Ну уж не с мертвым же телом этим заниматься! – Элпью отпрянула от стола. – О мадам!

– Я вообще-то думала не об этом, но теперь, когда ты упомянула…

– А о чем же вы думали?

– Об анатомии. Разве ты не слышала рассказы о врачах, которые выкапывают трупы, чтобы посмотреть, как устроены вены, сердце, кости и все прочее?

– И вы считаете, что он занимается своими анатомическими изысканиями вместе с Уэклендом?

– Все может быть. Мужчины иногда так странно себя ведут. Я же видела прошлой ночью Уэкленда. Ты как раз обнаружила тело Изабеллы. Так вот, он выходил из комнаты Уиппингема, надевая камзол. Мы уже обсуждали возможность того, что они с Уиппингемом…

– Ну да, понятно. – Элпью поморщилась. Ей ничуть не хотелось углубляться в подобные мысли об Уэкленде и Уиппингеме. – Но если так, то кто из них дама пик?

– Элпью… – Графиня уже стояла у двери. – Давай-ка сходим в замок и сварим на кухне клей для наших масок. Если повезет, урвем толику фантастической стряпни Бешамеля себе на ужин.

– Слуги знали бы, если б Уэкленд и Уиппингем разыгрывали из себя мужа и жену. – Элпью распихала по карманам свои мелочи и вышла вслед за графиней, закрыв за собой дверь. – В конце концов, им же приходится менять простыни.

– А какое к этому имеют отношение простыни?

– Самое прямое…

– Прекратите, мисс. Ты же знаешь, как я чувствительна. – Глубоко вздохнув, графиня шагнула на улицу. – Доктор Стикуорт! – Доктор поднимался к входной двери. – Вы пришли навестить Элпью?

– Простите, графиня… – Стикуорт кашлянул и огляделся. – Я задумался. – Он посмотрел на фасад здания. – Я не знал, что вы снимаете здесь комнату. – Он похлопал по своей сумке. – Я пришел к пациенту.

– Маркиз сегодня экспериментирует на кухне, – заметила графиня. – Мы надеемся что-нибудь там отведать. Вы придете?

– Мне жаль, графиня, но после визита к пациенту я поеду в Париж на встречу.

– Что-нибудь интересное?

– Медицинские вопросы, мадам, – рассмеялся доктор. – Ничего важного. Я предпочел бы хороший ужин.

– Анатомические вопросы?

– Атомические?

– Да нет, не атом, а анатомия… – Графиня мелодично рассмеялась. – Исследование человеческого тела.

– Сегодня я занимался этим весь день, – сказал доктор. – Сердце, печенка, кишки – все по отдельности. И рад сообщить, что все надежно опечатано. – Он двинулся вперед. – Я вернусь поздно.

Графиня и Элпью смотрели, как доктор исчез в доме.

– Ты слышала? – прошептала графиня, чуть не попав под проезжавший мимо фургон. – Он занимается анатомией. Я считаю, что он сохранил тело Аурелии для своих гнусных целей.

– Jamais! Jamais! Jamais! – верещал Бешамель, глядя в кипящий горшок. – Ne jamais mettre de farine dans une sauce! [103]

Пайп попятилась, прижимая к груди большой горшок с мукой. Элпью знала, что, пока на кухне колдует француз, с Пайп ей пообщаться не удастся, поэтому покинула кухню, оставив графиню варить клей.

– Je vais commencer par une sauce blanche traditionnelle, compose d'amandes blanches et poitrine d'une capon. Mais sans les epices habituelles.

– Он хочет сделать обычный белый соус. – Мадемуазель Смит листала свою книжечку. – Без муки. Вот… белый соус: бланшированный миндаль, грудка каплуна, имбирь, гвоздика, корица, розовая вода и никаких специй.

– Ну и чего сразу не сказать? Он все бормотал «бланш, бланш», я знаю, что это «белый», а что на кухне белого? Мне только мука на ум и пришла.

– Мадемуазель Смит, вам не нужна помощь? – спросила графиня, взяв ложку.

– Месье Бешамель страстно желает создать новый соус к горошку, чтобы порадовать его величество в Версале. Он уже давно работает над ним и опасается, что его кто-нибудь опередит. Или что мода на горошек пройдет. Он пытается убедить короля, чтобы тот сделал его кавалером ордена Святого Духа, и боится, что время работает против него.

– Ах! Это чудесно. Ты не возражаешь, если я покашеварю тут немного сама? – Графиня опустилась на лавку рядом с большим столом. – Пайп, дорогая, я хочу сварить немного клея для наших масок. Не возражаешь?

– Des tripes? – крикнул Бешамель.

– Рубец, – перевела мадемуазель Смит.

Пайп поставила муку на стол и плюхнула рядом белую стопку рубца.

– Coupez!

– Нарежь его.

Пайп принялась за работу, орудуя большим ножом.

– Ничего, если я сама? – спросила графиня, открывая горшок с мукой.

– Chaudrons! – Бешамель протянул руку, продолжая помешивать другой рукой в котелке.

– Смесь потрохов, – перевела мадемуазель Смит.

У графини свело желудок легкой судорогой. Возможно, снять пробу с французского варева не такая уж удачная мысль. Особенно после разговора с доктором Стикуортом.

– Одно слово – французы! – Пайп принесла миску, наполненную скользкими, неразличимыми на вид внутренностями животных. – Он делает соус из свиных рубцов.