Книга Милый Каин, страница 119 – Игнасио Гарсиа-Валиньо

— А ты хоть раз выставляла свою картину, неважно, хорошую или плохую, на какой-нибудь конкурс — хороший или плохой?

Кораль с недовольным видом сложила руки на груди и отвернулась.

— Я к этому пока не готова, — сухо заявила она. — Нарисую что-нибудь интересное и достойное, вот тогда и сообщу тебе. А пока что, сделай одолжение, воздержись от копания в моем мусорном ведре.

В первый раз за весь вечер Хулио вдруг подумал, что главная новость может и не исправить ситуацию. Но тянуть дальше было бессмысленно, и он решил перейти к делу.

С самым серьезным видом, чтобы она не подумала, будто это опять шутка, Омедас сказал:

— Кораль, мне только что звонил председатель жюри конкурса Хуана Гриса. Так уж вышло, твоя картина получила первую премию.

В течение нескольких секунд женщина сидела неподвижно, все с тем же недовольным выражением лица, как будто не расслышала, что ей сказал Хулио. Ему пришлось повторить свои слова еще дважды. Недовольство на лице Кораль постепенно сменилось выражением искреннего изумления.

— Эта, как ты изволила выразиться, мазня, недостойная посторонних глаз, была по достоинству оценена профессиональным жюри. Помимо почетного звания победителя конкурса ты получишь за нее внушительную денежную премию, а самое главное — эта мазня будет экспонироваться в выставочном зале Центра современного искусства в Севилье.

Кораль так и застыла с бокалом в руке, не успев поднести его к губам. Некоторое время она сидела неподвижно, лишь ошарашенно моргала изящно подкрашенными ресницами, затем словно очнулась, глубоко вдохнула, выпила вино из бокала и даже плеснула себе еще. Хулио наблюдал за ней и улыбался. Он с удовольствием наблюдал, как она оттаивает, ее раздраженность и недовольство улетучивались.

Омедас протянул ей мобильник и сказал:

— Можешь прямо сейчас позвонить председателю жюри Рамону Вальсу и сказать ему, что отказываешься от премии, потому что не заслуживаешь ее и не хочешь, чтобы эта мазня ассоциировалась с твоим именем. Давай звони! Вот его номер. — Он протянул Кораль записку.

Не совсем понимая, что происходит, она несколько секунд разглядывала бумажку, а затем переспросила:

— Кому? Рамону Вальсу?

Это имя было ей хорошо знакомо. Она не раз читала статьи и рецензии этого известного искусствоведа.

— Согласись, что у современных критиков на редкость плохой вкус. Надо же, какой ерунде они отдали первый приз! Это же просто позор какой-то!

Наконец на губах Кораль заиграла едва заметная улыбка.

— Нет, подожди. Ты не шутишь? Это всерьез? Поклянись, что все это не розыгрыш!

— Нет, конечно. Все это на самом деле правда.

Кораль взяла Хулио за руку, поднесла ее к своим губам, словно собиралась поцеловать, но в последний момент озорно улыбнулась и довольно чувствительно укусила его между большим и указательным пальцами. Хулио непроизвольно вскрикнул, отчего все посетители ресторана на миг повернули головы в их сторону.

Она весело рассмеялась.

— Это за то, что ты меня не послушался и сделал все это назло мне.

На руке Хулио отпечаталась дуга, след зубов Кораль. Он картинно потряс ладонью, словно этим нехитрым способом можно было ослабить боль от укуса любимой женщины.

— Значит, мы квиты. Ты больше не сердишься на меня за эту дерзкую выходку?

— Не сержусь? Да я просто счастлива!

После ужина они вышли на вечернюю улицу, пустынную и посвежевшую, и погуляли по ближайшим кварталам. Оба все время шутили. Кораль даже назначила Хулио своим агентом, которому надлежало представлять ее интересы на всех будущих выставках.

Он тоже был счастлив, вернее — почти счастлив, потому что полностью забыть о том, что давило на него, ему, естественно, не удавалось. Само собой, в тот вечер Омедас не собирался говорить с Кораль о Николасе. Эта серебряная пуля оставалась в барабане его револьвера и ждала своей очереди, явно не зная, в кого и когда будет выпущена.

В какой-то момент Хулио вспомнил Карлоса и попытался представить, где тот сейчас, что делает и о чем думает. Скорее всего, он ходил по тому же замкнутому кругу, не в силах догадаться, почему Кораль ушла от него так внезапно. Хулио прекрасно понимал его смятение и отчаяние. Много лет назад он сам пережил такое же потрясение, когда от него столь же неожиданно ушла та самая женщина.

На церемонию вручения премии, проводимую в мадридском казино, Кораль приехала в черном платье, державшемся на одних лишь тоненьких бретельках. Если вырез спереди еще можно было назвать всего лишь достаточно смелым, то ее спина была просто-напросто полностью открыта. В этом платье Кораль выглядела роскошно. Хулио был в пиджаке с галстуком и в черных кожаных брюках, пожалуй, несколько узковатых ему в бедрах.

Прием, проводимый в Центре современного искусства, организаторы посвятили не только вручению премий. В программу входил торжественный отчет о прошедшем сезоне — обо всех выставках, презентациях и прочих акциях, организованных центром. Кроме того, представитель местных властей обнародовал календарь на следующий сезон.

Всю неделю Хулио собирался с силами, чтобы поведать Кораль свою страшную тайну, но в конце концов так и не решился на это. О Карлосе по-прежнему ничего не было слышно. Его сын вел себя безупречно, как и полагается хорошему мальчику, которого вместе с сестрой вырвали из мерзких лап отца-извращенца. Подросток полностью сменил модель поведения в этом мире. Это произошло, конечно же, благодаря стараниям психолога.

Нико держался так, словно был чрезвычайно признателен Хулио как за помощь, оказанную ему лично, так и за поддержку его матери в трудный период жизни. Видимо, мальчишка решил любой ценой убедить окружающих в том, что ложь, придуманная им от начала до конца, является истиной, и, похоже, преуспел в достижении поставленной цели.

Дополнительным неприятным обстоятельством во всей этой ситуации было то, что отношения Хулио и Дианы заметно ухудшились с того самого дня переезда. Видимо, девочка на своем детском уровне осознала, что между дядей Хулио и мамой установились какие-то иные, особые отношения.

В общем, неделя выдалась не из легких, и на церемонию награждения Хулио приехал далеко не в лучшем настроении. Совсем добивали его знаки внимания со стороны Кораль, ее благодарные взгляды и нежность. Он прекрасно понимал, что на самом деле не заслужил ни такого внимания, ни столь благодарного отношения к своей персоне. Больше всего на свете ему хотелось раскрыть перед любимой все карты, но он понимал, что этот вечер ей портить нельзя ни в коем случае.

Для Кораль это событие было действительно очень важным. Впервые в жизни ее официально признали как художницу, причем люди весьма уважаемые и известные в мире живописи. Это признание, полученное именно сейчас, было нужно ей как воздух. Теперь она была уверена в том, что сумеет заставить себя взяться за кисти и, если повезет, наладит свою творческую жизнь. Первое признание со стороны критиков просто потрясло ее.