Онлайн книга «Далекие берега. Навстречу судьбе»
|
— Да поможет нам Господь выйти отсюда! Филипп так и подпрыгнул: — Что? — Мне хотелось бы жить в Италии или Греции, — продолжала девочка. — Здесь очень пасмурно. Я поеду туда, где светит солнце, где все залито светом, где растут приморские сосны, как в поэмах Вергилия, где голубое море, а не эта вонючая, грязная Флит! Ребекка не сводила глаз с горизонта. — Ты серьезно? — заволновался Филипп. — Конечно. Неужели ты никогда не мечтал выбраться отсюда? — Я об этом никогда не думал. По правде говоря, я вижу себя только во Флит. — В таком случае мне тебя жаль. Ребекка менялась. Ей не хотелось играть, она стала меньше улыбаться. Филипп заметил, что вокруг Ребекки стали виться другие мальчики, жившие в тюрьме. — Да, у меня тоже есть мечта! — поразмыслив, сказал Филипп. — Вот видишь! — Однажды я стану знаменитым гладиатором! — Как Спартак? Филипп растерялся: — Э… нет. Я его не знаю. Скорее, как Джеймс Миллар или Батлер, ирландский титан! — Приятная новость! — Не смейся, я все предусмотрел. Когда мне исполнится пятнадцать, я поступлю в школу Джеймса Фигга на Оксфорд-роуд, потом придумаю коронный удар, который будет назван моим именем, и стану новым идолом арены Хокли-ин-зе-Хоул! — С твоими тощими ногами это будет забавно. — Я вырасту! Ребекка пожала плечами: — Это игрища драчунов, да и все знают, что они договорные. Это ловушка, чтобы ограбить спорщиков. Потерять два шиллинга, чтобы полюбоваться, как Бенни Московит якобы проламывает башку Великому Хищнику Гибернии? Нет уж, спасибо. А какое смешное имя ты придумал? Пандар Трои? Голиаф Флит? Обиженный Филипп покачал головой: — Если ты сходишь со мной в Хокли, хотя бы один раз, ты поймешь, что не знаешь, о чем говоришь! Гладиаторы проливают слишком много крови на арене, чтобы притворяться. Ты можешь смеяться, но я стану гладиатором и заработаю достаточно денег, чтобы погасить долги моей матери! И тогда, возможно, ты увидишь, как мы уедем в Италию, гораздо раньше, чем ты. Это я тебе говорю! — Да не сердись ты! — А? Но почему бы и нет? — Потому что не все так просто. Дети долго молчали. Во дворе тюрьмы появилась Шеннон. Она вернулась из «Красного мундира». Как и каждый вечер, была сделана перекличка узников, которые пользовались правом выходить в город. Затем Шеннон навестила других заключенных, в том числе пожилую даму, которой она всегда приносила краюшку хлеба. В свои двадцать шесть лет Шеннон выглядела на десять лет старше. Она была очень худой, но ей приходилось выполнять тяжелую работу, и она больше заботилась о других, чем о себе. Она терпела многочисленные лишения, была вынуждена постоянно отбиваться от похотливых ухаживаний надзирателей или узников-мужчин. — Твоя мать святая, — сказала Ребекка. — Да. — Мы все должны брать пример с нее. Шеннон заметила детей, сидевших на крыше башни, и помахала им рукой. — Знаешь, я не уверена, что она будет рада узнать, что ты собираешься драться на публике, словно дикарь, чтобы заработать себе на жизнь. — Ты так думаешь? — Она уже беспокоится за тебя. Шеннон по-прежнему не удавалось обучить сына чтению и письму. Филипп запинался, пытаясь прочитать слова, переставлял буквы, путал слоги. Доктор Ли, отбывавший заключение в Господском доме, осмотрел его, думая, что у мальчика не все в порядке со зрением, но это оказалось не так. Отсутствие прогресса в обучении не имело объяснения. А ведь Шеннон сделала на учебу ставку, надеясь обеспечить сыну будущее, она, которой посчастливилось получить образование как родной дочери сеньора. Шеннон очень страдала, ощущая себя бессильной. Ребекка погрузилась в мечты. Она вновь обводила взором весь Лондон. Филипп процедил сквозь зубы: — Греция, Италия, Хокли… В конце концов, все это мечты. Мы здесь и только здесь. Ребекка увидела, как Шеннон вошла в Господский дом, и сказала: — Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой в Хокли? — Да. — На бой гладиаторов? — Да. — Я готова сделать над собой усилие. — А! — Для этого… — Что? — …Надо, чтобы ты, скажем, прочитал книгу от первой страницы до последней. Потому что я так хочу. Потому что это понравится твоей матери, а я люблю твою мать. Либо так, либо ничего. Энтузиазм Филиппа немедленно погас. Прочитать несколько строк из объявлений о боях гладиаторов, напечатанных в «Постбое» или «Спектаторе», уже было для него мукой! — Ладно, — тем не менее сказал он. — Книгу? — Книгу. — Целиком? — Целиком. — Договорились? — И ты проведешь со мной целый день в Хокли? — Обещаю. — За мной право выбора дня! И ты не сможешь оттуда уйти раньше времени. И ты должна будешь заплатить за два входных билета! — Что ж, если так надо, только… — Что? Ребекка улыбнулась: — Книгу выберу я. Из осторожности она решила воспользоваться моментом. Приключенческий роман. После последних проектов основания колонии на юге Каролины, в том числе планов Августуса Муира, и благодаря хвалебной молве, ходившей об ученом труде некого Томаса Ламара из Чарльзтауна и о его путешествии по Саванне и Чаттахучи, лондонский типограф по имени Вильям Тейлор, раздобывший несколько экземпляров изданий Джека Варна с порнографическими виньетками, задумал более широко распространить это произведение, но полностью переписав содержание на манер приключенческого романа. Герой, Томас Ламар, уезжал со своего острова Томогучи вместе с женой Китги и двумя сыновьями, но вместо того, чтобы мирно исследовать обычаи индейцев, он попадал в невероятные истории. Он спасал своих близких от жестокого йео Таори, который хотел принести их в жертву своим богам. На буйволовую кожу, подаренную предсказателем судьбы из племени апаличикола, теперь был нанесен не легендарный рассказ о Кашите, а карта спрятанных сокровищ. Благодаря этой карте Ламар нашел клады золота и жемчуга потерянного города Кофитачеки. Затем он спас юных чероки, убив медведя голыми руками. Принцесса Натчес, страдавшая от безраздельной любви к нему, утопилась. Поборник справедливости, он наказывал плохих бледнолицых и снимал скальп с плохих краснокожих. Наконец, в конце экспедиции великий король кри Брим короновал его, но Томас Ламар, верный подданный его величества, принял корону из рук Брима только для того, чтобы привезти ее в Лондон своему единственному повелителю. |