Онлайн книга «Ядовитая боярыня»
|
— Я-то Макар Калья, а вот ты кто? — сурово ответил мужчина. — Калья? — удивился парень. — Что за имя? — Прозвище, — ответил мужчина. — Потому что из обидчиков моих я делаю жидкое варево, пригодное в пищу… — Чем же я тебя обидел? — еще больше поразился парень. — Меня звать Сидор и, клянусь тебе, ничего дурного я не сделал… И тут он заметил у себя под локтем узорчатый платок. Сразу на ум пришла красавица, за которой он бежал по темнеющим новгородским улицам, как за неразгаданной мечтой. — Кто она? — шепотом спросил Сидор. — Вспомнил! — рявкнул мужчина. — Ты погнался за моей дочкой, а после… — Я догнал ее? — перебил Сидор. «Калья» (это был Вадим) зарычал, сверкая белыми зубами. Рычал бывший студент-филолог очень убедительно: парень так и сжался, закрыл голову руками, выставив локти, поджал ноги, спасая живот, — вдруг неведомый злодей начнет его сейчас бить? — Я тебя убью! — объявил Вадим. И тут в дверь сарая постучали. — Кто здесь? — рявкнул «Калья». — Так это… — пробубнили за дверью. — Пришли тут… — Жди! — велел пленнику «Калья» и выбежал вон. Сидор со стоном сел, обхватил колени руками, задумался. С какого-то момента он ничего не мог припомнить. Вроде, дурного он не делал. Девушка гуляла по улицам одна. В этом он был уверен. Он побежал за нею следом… Дальше мысли обрывались. Парень пытался себя успокоить. В конце концов, Господом так устроено, что юноша тянется к девушке. Ну, заставят его жениться на ней, — так ведь это не наказание! Напротив, он, пожалуй, и рад будет подобному повороту событий… Но Калья больно страшен. Не муж ему нужен для дочери, а что-то иное… Может, дочь его — безумна? В безумии бегает по городу, зазывает мужчин, подвергает себя позору, — вот Калья и уничтожает свидетелей своей беды. В монастырь такую девушку нужно запереть, пусть монашки ей помогут от недуга избавиться, — ведь если такое случилось, стало быть, бес ею завладел. Злой блудный бес, который глумится над юной красотой… В раздумьях прошло некоторое время, и вдруг двери сарая опять распахнулись, и вошла вчерашняя красавица. Одежда на ней была та же, только волосы простые, без платка. Сидор увидел, что она острижена, и понял: догадка его верна. Завидев свой платок, девушка спокойно наклонилась и подняла его. — Вот он где, — как ни в чем не бывало проговорила она. — А ты кто? — Я вчера за тобой по улице шел, — признался Сидор. — Не помнишь меня? — Не, — качнула головой Гвэрлум. — А мой отец здесь был? — Был, — хмуро кивнул Сидор. — Убить обещался? — хихикнула Гвэрлум. «Безумна!» — в ужасе подумал Сидор. А вслух проговорил: — Да… — А ведь убьет, — сказала Гвэрлум и погладила Сидора по щеке. У нее были влажные холодные пальцы (нарочно перед тем, как войти, обслюнявила — дабы «усугубить неприятные ощущения при тактильном контакте», как посоветовал ей Харузин). Сидор отшатнулся. — А то — женись на мне, — предложила Гвэрлум и принялась раздергивать на груди завязки рубахи. — Ой, не надо, не надо! — почти как девчонка заверещал Сидор и выскочил из сарая. Глядя ему вслед, Гвэрлум пронзительно хохотала. Далеко парень не убежал — наткнулся на Флора. Тот стоял на берегу Волхова, широко расставив ноги, созерцал свой корабль — «Святая Анна». — Гляди, куда несешься! — сердито сказал Сидору Флор. — Господин! — закричал Сидор. — Ты ведь — Флор Олсуфьич, да? Я тебя прежде видел! — А я тебя не видел, — отстранился Флор. — Ты что за меня хватаешься, как за ужицу? — Спаси меня! — заклинал парень перепугано. — Меня на дурочке женить хотят! — Ну так иди домой, что ты ко мне приклеился! — еще пуще рассердился Флор. — Они к моему господину придут, потребуют возмещения обиды, — бормотал Сидор, озираясь по сторонам и каждое мгновение ожидая, что вот-вот выскочит «сумасшедшая». — Я не хочу на дуре жениться! Не знаю, что на меня нашло. — Ты обидел ее, что ли? — Не помню я… Флор помягчел. — Встречал и я таких дур, — сказал он. — Бегают, где ни попадя, как кошки драные, а потом честный человек всю жизнь из-за этого мыкается… — Не знаешь, есть ли корабль, который выходит в море? — Погоди, так сразу не скажу… — протянул Флор, с удовольствием наблюдая, как мечется парень. «А ведь он — неплохой человек, — подумал Флор. — Надо его к Тимофею Бражникову пристроить в команду. Бражников — хоть и пьющий кормчий, но море и корабли хорошо знает и этого Сидора на ноги поставит. Все не в услужении, а при деле человек возрастет». И проговорил неторопливо: — Сведу тебя на «Варвару». Там главным кормчим — Тимофей Бражников, будь при нем — и спасешься. И, взяв Сидора за руку, точно маленькое дитя, Флор вручил парня Бражникову с наказом — учить и защищать от бесноватой девки и ее жестокого отца. Бражников, который ни сном ни духом о затее Флора не ведал, парня принял неохотно, лишь из уважения к Олсуфьичу. «Святая Варвара» должна была уйти в плавание завтра, и до отплытия Сидор спрятался на корабле. Естественно, никому не пришло в голову, что против обычного паренька с конюшни может быть сплетен столь сложный заговор, поэтому Елизар Глебов, поискав своего пропавшего слугу и не найдя его, предположил, что тот либо пропал, либо удрал. Это опечалило Елизара. Поиски он прекратил после того, как ему сообщили, что видели Сидора на борту «Святой Варвары». Мол, хоронился там и клялся Бражникову, что будет того во всем слушаться и сделается истинным морским волком. — Ты его, батюшка, как вернется, призови к ответу, — советовал управляющий, но Елизар качал головой: — Если ему захотелось от меня уйти, пусть уходит. Мне такие люди в доме не требуются… А тут весьма кстати Флор Олсуфьич подвернулся со своим татарином. Татары хорошо с лошадьми ладят, поэтому управляющий рискнул — взял в дом Харузина. Тот, к тому же, клялся, что крещен и носит имя Сергия. Глебов поглядел на нового человека, кивнул ему приветливо и спокойно, и согласие между господами было достигнуто. После этого Флор ушел, не оглянувшись на Харузина, а Елизар Глебов передал Эльвэнильдо своему управляющему. Особо ладить с лошадьми Сергию не пришлось, этим занимался старший конюх. Харузину выпало чистить стойла. Дело весьма медитативное. — Ты гляди, — наставлял старший конюх, человек хмурый, с большим шрамом и носом, свернутым насторону. Видать, лошадь лягнула, еще давно. — В сенницах чтоб сено всегда было устроено и не изрыто, и не разволочено по крыльцу и по двору не растаскано, а всегда было бы убрано и подметено и под ногами не валялось. А солома — чтоб под кровлей прикладена. |