Онлайн книга «Византийская принцесса»
Здесь почти не оказалось защитников — до такой степени турки были заняты тем, что происходило на море и у первых ворот. Несколько ударов тараном, два выстрела из бомбард — и ворота вылетели вон, открыв Тиранту и его пиратам проход в город. Баржи опустели; Галансо и его люди ворвались в Бельпуч. Турки поздно поняли происходящее. Оставив герцога Синопольского, они помчались навстречу новому врагу. На улицах начались короткие яростные схватки. Тирант по-прежнему восседал на своем стуле. Он смотрел, как над Бельпучем вырастают столбы дыма, белые и черные. Казалось, из преисподней тянутся сквозь город гигантские пальцы: кто-то протыкал Бельпуч насквозь, как листок бумаги, и грозил самому небу. В горле у Тиранта пересохло, и он подумал: «Неужели теперь терпение станет моей главной добродетелью?» Больше всего на свете ему хотелось бы сейчас выпить воды, сесть на коня и броситься в бой. Но он продолжал сидеть неподвижно. Баржа была пуста, ветер иногда касался листьев, которыми укрывались ночью солдаты, но ветер этот был слишком мимолетным гостем, чтобы Тирант успел заговорить с ним. Он уже видел, что Бельпуч пал. Турки, сражавшиеся на улицах, еще не были в этом уверены, но город уже сдался победителям, и Тирант ощущал дыхание близкой победы. В этот момент он понял, что рядом кто-то есть. Он повернулся и увидел Сверчка. Паренек стоял, чуть склонив голову, и посматривал на своего господина с улыбкой. В руке он держал большую чашу. — Ты принес мне воды? — спросил Тирант. — Да, ваша милость. — Спасибо, Тирант выпил воды, и ему стало намного легче. — Гдe ты был все это время, Сверчок? — Высматривал для вас лучшие дороги, как и всегда, — сказал Сверчок. — Принеси мне плащ, — попросил Тирант. — Мне холодно. Сверчок подал ему плащ и помог закутать ногу. — Плохо заживает, — сказал Тирант. — Нет, — возразил Сверчок, — нога заживает хорошо. — Он поцеловал севастократору руку, прибавив с озабоченным видом: — Пойду посмотрю, что там происходит. — И ушел. Тирант подождал немного, затем позвал: — Сверчок! — Ваша милость! — раздался голос одного из слуг. Это был не Сверчок, поэтому севастократор даже не посмотрел в его сторону. — Ваша милость, я привел вам коня, как вы и велели. — Я велел привести мне коня? — удивился Тирант. Тем не менее он с помощью этого слуги уселся верхом и въехал в город. Кругом дымились дома, и несколько раз пришлось выбирать другую дорогу, потому что лошадь пугалась трупов, загромождавших улицы. Слуга шел рядом и время от времени брал лошадь под уздцы. Наконец они миновали узкие переулки и очутились на главной площади города. Цитадель хорошо была видна отсюда; турецкие флаги еще висели над башней, но огонь и дым почти совершенно их съели. В порту еще шел бой. Один галиот затонул, второй плевался выстрелами, но было очевидно, что иоанниты одерживают верх — их стяги затопили небо над гаванью и трубы гремели не переставая. Тирант направился к башням цитадели. Люди узнавали севастократора и бежали рядом с его лошадью. Ворота крепости стояли распахнутыми, и десятки мертвецов лежали рядом; по ним уже проехались на лошадях, и у многих копытами были изуродованы руки и лица. Тирант ворвался в крепость, выхватывая на скаку меч. Он видел впереди врагов. Несколько конных турок отбивались от наседавших христиан. То были знатные турки, богато одетые, отлично вооруженные, но главное — отважные и очень умелые. Тирант с ходу ввязался в поединок и некоторое время обменивался ударами с очень красивым юношей, своим ровесником. Юноша улыбался. Поединок опьянял его, заставлял чувствовать себя живым. А Тирант наносил удар за ударом и ощущал себя кем-то вроде ремесленника, старого мастера, умеющего выполнять работу лучше, чем это делает молодой подмастерье. Он угадывал каждое намерение своего противника. Он знал, как отвечать на его выпады. И знал, когда следует нанести последний удар. Тиранту не хотелось уродовать это юное лицо, поэтому он убил врага выпадом в сердце. И, проехав мимо, вошел в крепость. Бой почти закончился. Десяток турецких солдат стояли на коленях посреди крепостного двора, а из подземелий выводили пленников, и в одном из них Тирант узнал своего брата. Герцог Диафеб не сразу увидел Тиранта. Некоторое время он просто стоял, слепо моргая и озираясь по сторонам. Его тугие кудри слиплись, а лицо стало белым, как у червяка, и отекло. В довершение всего Диафеб был облачен в лохмотья, а его запястья были изуродованы кандалами. Тирант тронул коня и приблизился к нему. Диафеб поднял голову, встречаясь с братом глазами. — Скажите, — заговорил с ним Тирант, — это правда, что герцогиня Македонская беременна? Меня все спрашивают, а я не знаю, что ответить. * * * Обратный путь Тирант решил проделать посуху и, распрощавшись с Галансо, двинулся вместе с освобожденными пленниками и отрядом герцога Синопольского к Константинополю. Севастократор наотрез отказался ехать в экипаже, хотя Диафеб и напоминал ему о славном Ланселоте Озерном, которого также называли Рыцарем Телеги. — После этого ехать в телеге для рыцаря не так уж и зазорно, — говорил Диафеб. — Удивляюсь вам, брат, — сказал Тирант, — вы едва спаслись из турецкого плена и все-таки ухитряетесь давать мне советы! Ведь это я должен вам советовать, потому что, если бы не я, сидеть вам сейчас в тюрьме. — Зато я женат на моей возлюбленной Эстефании, — возражал Диафеб. — А вы до сих пор ожидаете своего счастья с Кармезиной. — Нас обвенчают, едва мы вернемся в Константинополь, — ответил Тирант. Они пререкались еще какое-то время, а потом Диафеб просто заплакал и сказал, что никогда в жизни не бывал так унижен и перепуган. — В этом я могу признаться только вам, — добавил он. — Что ж, — сказал Тирант, — я испытал все это, когда сломал себе ногу, так что хорошо понимаю ваши чувства. Но с Божьей помощью скоро мы оба оправимся от своих недугов и уж тогда заживем счастливо. Он помолчал, оглядываясь по сторонам, а затем указал на городские стены и башни, появившиеся на горизонте: — Что это там? Кажется, Алакрион? Диафеб всмотрелся повнимательнее и покачал головой: — Нет, мой господин, это Миралпейщ. * * * Заночевать решили в Миралпейще, а назавтра продолжить путь и войти в Константинополь отдохнувшими. Пленникам требовалось привести себя в порядок и как следует оправиться, дабы не испугать дам своим жутким видом. Да и императору нужно было подготовить триумфальную встречу для победителей Великого Турка. |