
Онлайн книга «Загадочная история Рэйчел»
![]() Резкий и неприветливый, его голос заставил ее отпрыгнуть, как испуганную кошку. От холодного тона ей стало не по себе. — Я… я просто хотела видеть тебя. — Видеть меня!.. — Снова, как тогда, на вечере, на нее повеяло угрозой. — Какого черта?.. — Габриэль, пожалуйста! Я просто хотела… Слова замерли у нее на губах. Габриэль шевельнулся, потом протянул руку и резким щелчком включил лампу на столике у кровати. Рэйчел заморгала от внезапного света и вдруг застыла от неожиданности. Это невозможно… Габриэль сидел в постели, его широкая грудь была обнажена, темные волосы в беспорядке падали на лоб. А рядом с ним, едва оторвав от подушки взъерошенную голову, с пылающей жаром оливковой кожей, с губами, опухшими от поцелуев, лежала Аманда Брайант. Габриэль! Рэйчел пыталась произнести его имя, но от шока у нее перехватило горло, и она только беззвучно открывала рот. Габриэль нетерпеливо вздохнул. — В чем дело, малыш? — процедил он с убийственной насмешкой. — Не можешь уснуть? Хочешь, чтобы я почитал тебе на ночь сказку? Прости — не могу. Как видишь, я занят… Повернувшись к женщине рядом, он провел пальцем по ее полной груди, мрачно усмехнувшись, когда она чувственно изогнулась. — Я занят делами — взрослыми делами. Теми, которыми большие дяди и тети… Но Рэйчел больше ничего не слышала, она кинулась в свою комнату, будто все дьяволы ада гнались за ней по пятам… Еще и сейчас Рэйчел беспокойно ворочалась в постели, вспоминая ту ночь. Мягкий хлопок простыни казался грубым наждаком, а слезы обжигали глаза, не принося облегчения. Она не представляла, как прожила последующие дни. Габриэль, правда, несколько облегчил ей существование — он почти не появлялся, пропадая если не на работе, то где-нибудь в другом месте, предположительно с Амандой, и у Рэйчел не было возможности поговорить с ним. Через две недели он опять поругался с отцом и уехал. Ей пришлось вынести еще одну, последнюю, ужасную встречу с ним, прежде чем он ушел из ее жизни, она верила, навсегда. Медленно, не сразу Рэйчел научилась жить снова, похоронила прошлое. Но сейчас ей, похоже, придется начинать все сначала. Чемодан — первое, что увидела Рэйчел, вернувшись домой вечером следующего дня. Он стоял у стены, у подножия главной лестницы, и Рэйчел остановилась, разглядывая его, — ей показалось, что время вернулось на четыре с половиной года назад. — Что это значит? Вопрос сорвался у нее с губ, едва Габриэль спустился по лестнице с тонким кожаным чемоданчиком в руках. — Как видишь, уезжаю. — Уезжаешь? — Мысли завертелись вокруг этих убийственных слов. — Но почему? Куда? — Возвращаюсь в Америку. Его тон был спокоен и равнодушен, а устремленный на нее взгляд — непроницаем. Он ответил только на вторую часть вопроса, отметила про себя Рэйчел. — Почему? — настаивала она. — Из-за завещания? Рэйчел знала, что сразу после бракосочетания Грег пригласил к постели нотариуса и двух медсестер в качестве свидетелей, чтобы изменить завещание. Она ожидала, что он разделит собственность между новой женой и сыном. К ее огромному изумлению, она сама получала равную часть поделенного на троих наследства. — Завещание? — Резкий смех Габриэля расколол воздух вокруг них. — Ничего другого я не ожидал. — Значит, ты не злишься на то, что я получаю дизайнерскую студию? Вместе, впрочем, с немалым личным состоянием, которое позволит ей безбедно существовать до конца дней. — О, Рэйчел… На этот раз его смех был мягче и одновременно горше, но выносить его было почему-то труднее, чем резкую насмешку мгновение назад. — Если ты действительно думаешь так, то совсем меня не знаешь. Я рад, что ты получила то, что получила. Если хочешь знать, думаю, ты заслужила это — и намного больше. И ты, и твоя мать. Вы заработали это тем, что, вопреки всему, любили упрямого старика — даже я его не вынес. — Его не так трудно было любить. — О да, конечно. — Рот Габриэля иронически скривился. — И если бы он не завещал того, что принадлежит тебе по праву, мне самому пришлось бы сделать соответствующие распоряжения. Есть только… — Он прервался на полуслове, очевидно решив не заканчивать фразу. — Но так даже лучше. Я счастлив за тебя, Рэйчел. Ей показалось, что он говорил совершенно искренне. — Тогда почему уезжаешь? — Мы согласились, что будет лучше, если я уеду быстрей. — Мы? Я ни на что не соглашалась, кричала ее изболевшаяся душа. Ни на что! — Ты недвусмысленно объявила мне, что между нами ничего нет. — Но ты не должен… — Рэйчел, — проговорил Габриэль, начиная терять терпение, — меня действительно ждут дела. Мысль потерять его снова, потерять не на четыре с половиной года, а навсегда, стала совершенно невыносимой. — Неужели они не проживут без тебя еще пару дней? — Рэйчел, нет! — Из-за того, что случилось вчера? — настойчиво допрашивала она. — Потому что, если это так, как ты сказал, мы согласились, что ничего… — Мы согласились. — Он медленно кивнул. — Но я не доверяю себе и не уверен, что выдержу соглашение. Надежда вновь загорелась у нее в сердце, лицо залилось краской. — Тогда не уезжай, — тихо прошептала она. Она шагнула к нему, обвила руками его талию, отказываясь замечать, как он замер, попытался отклониться, будто защищаясь. — Рэйчел… В голосе звучало предупреждение. Но она его проигнорировала. Откуда-то вдруг вновь появились уверенность, решимость, сила. Она все еще любит Габриэля, несмотря ни на что, и хочет его, как взрослая зрелая женщина, а безошибочный женский инстинкт подсказывал, что и он чувствует то же, хотя почему-то изо всех сил сопротивляется. — Не уезжай, — шептала она, поднимая блестящие от слез глаза к его непроницаемому лицу. — Пожалуйста, не уезжай. — Нет, Рэйчел. Я уже сказал… Само это спокойствие, точно отмеренный жест, с которым он убрал ее руки и отвернулся, были невыносимы. Она уже пережила это однажды, четыре с половиной года назад: снова он стоял на том же самом месте — билеты заказаны, чемодан упакован — и собирался в последнюю минуту задать только один, последний, ужасный вопрос. — То, что случилось тогда между нами, Рэйчел… Обычно я не столь беззаботен. Могу я быть уверен, что моя дурацкая потеря самоконтроля обошлась без последствий? |