Книга Завещание веков, страница 45 – Анри Лёвенбрюк

Логотип моего оператора возник на экране, а затем один за другим появились значки, показывающие функциональную готовность аппарата. Я набрал номер «Врачей без границ». Мне ответила молодая женщина. Я не подготовился к разговору и действовал по наитию.

— Здравствуйте, вас беспокоит Лоран Широль.

Это было первое пришедшее мне на ум имя.

— Я журналист, работаю на «Канале Плюс», — добавил я.

Для большей убедительности. Что бы ни случилось, Софи всегда подтвердит, что я имею отношение к каналу.

— Я собираю материал о Кристиане Борелла… Мне хотелось бы поговорить с кем-нибудь, кто его знал.

— Не кладите трубку, — произнесла телефонистка нейтральным тоном.

Я сжал кулаки в надежде, что дело выгорит. Когда отзвучала музыка ожидания, послышался мужской голос. Телефонистка соединила меня.

— Мсье Широль?

Голос был звучный, уверенный, отчасти даже высокомерный.

— Да, — ответил я.

— Добрый день, меня зовут Ален Бриар, я работаю во французской секции и был довольно близко знаком с Кристианом. Лина сказала мне, что вы собираете материал о нем…

— Именно так.

— Очень хорошо. Не знаю, смогу ли я реально помочь вам, но мне было бы крайне любопытно взглянуть на результаты вашего расследования.

— Я пришлю вам дискету, — соврал я.

— Что вы хотите узнать?

— Кристиан не рассказывал вам о том, чем он занимался помимо своей работы в организации «Врачи без границ»?

— Не припоминаю такого.

— Он никогда не говорил об увлечении, которое не имело отношения к его гуманитарной миссии? Об открытии несколько… несколько необычном.

— Нет, — ответил мой собеседник озадаченным тоном. — Он страстно любил Иудейскую пустыню и проводил там много времени. Не думаю, чтобы он мог заниматься чем-то еще…

— Вот именно! Не рассказывал ли он вам об Иудейской пустыне что-нибудь такое, что не имеет отношения к «Врачам без границ»?

— Не понимаю, куда вы клоните. Он что, нашел там какое-то сокровище?

— Нет-нет, дело не в этом, — заверил я.

— Знаете, у него не было времени заниматься другими вещами. У него не хватало времени даже на собственную дочь в Париже.

— Дочь?

— Да, Клэр, его дочь. Вы не знали, что у него есть дочь?

— Хм, нет, я только приступил к сбору материалов…

— Вам следовало бы начать с нее! Она знает о нем гораздо больше, чем я.

— У вас есть ее координаты?

Он на мгновение заколебался.

— Полагаю, она жила с отцом… Но я не могу дать вам ее адрес. Это вторжение в частную жизнь…

— Понимаю…

Я не хотел давить на него. И привлекать излишнее внимание к себе также не следовало. Но я все-таки получил ценную информацию. Теперь я мог искать в Интернете адрес Кристиана Борелла или его дочери Клэр, проживающих в Париже. На сей раз мне не придется действовать вслепую.

Поблагодарив мсье Бриара, заметно разочарованного тем, что ему задали так мало вопросов, я повесил трубку, тут же запустил программу поиска на мобильнике и запросил данные о Кристиане Борелла. Мне повезло, в Париже жил только один человек с таким именем. К несчастью, он был в красном списке. [33]

Стало очевидно, что один я не справлюсь, мне нужна была помощь Софи и ее приятеля из RG. Но до двадцати часов у меня еще оставалось время, и я решил проверить старый след, которым мы несколько пренебрегли. Священник из Горда.

В справочной службе я нашел его телефонный номер и рискнул позвонить. Слишком многие вопросы остались не решенными после нашей встречи.

Он снял трубку на втором звонке.

— Здравствуйте, преподобный отец. Это Дамьен Лувель.

Я услышал вздох.

— Я вас не беспокою? — спросил я, заранее зная ответ.

— Беспокоите.

Что ж, по крайней мере откровенно.

— Мне очень жаль, святой отец, но…

— Вы знаете, что вас разыскивает жандармерия?

— В общем, да…

— И вас это не волнует?

— Скажем так, это не самая главная из моих забот. Мне жаль, что я вас побеспокоил, но вы должны признать, что завершили наш разговор в довольно сухой манере и…

— Представьте себе, я сейчас пакую вещи, — прервал он меня с раздражением.

— Вы уезжаете? — удивился я.

— Да.

— Куда же?

— В Рим.

— Что? — вскричал я.

— Да. В Рим. Меня переводят, мсье Лувель.

— Переводят в Рим? Гм, для вас это грандиозное повышение.

— Не вполне так, не вполне… Я очень привязан к приходу в Горде и предпочел бы закончить свои дни здесь. Короче говоря, мсье Лувель, это совсем не повышение. Скорее меня решили убрать с дороги.

— Вот как? А отказаться вы не можете?

Он вновь вздохнул, стараясь взять себя в руки.

— Конечно нет!

— Ну, я не слишком-то разбираюсь в трудовом законодательстве для священнослужителей, — иронически бросил я.

— Меня переводят, вот и все. Я уезжаю.

У меня запершило в горле. Священник был явно вне себя, и мне это казалось почти забавным, хотя я понимал, что отношусь к делу излишне легкомысленно.

— Вы думаете, вас переводят, чтобы… чтобы заставить вас замолчать?

— Никаких комментариев.

Я услышал, как щелкнула зажигалка. Священник закурил. Час от часу не легче!

— Вы знаете, кто санкционировал ваш перевод?

Он ответил после паузы:

— Нет. Этого никто никогда не знает.

Я решил бросить пробный камень:

— А если я вам скажу, что знаю?

— Как это?

— Я точно знаю, кто и по какой причине санкционировал ваш перевод. Я мог бы рассказать вам об этом, но вы должны рассказать мне об отце. Вам ведь многое известно?

Очередная пауза свидетельствовала о замешательстве.

— Возможно, — признал он наконец.

Я сжал кулаки. Это становилось интересным.

— Послушайте, мсье кюре, нам надо переговорить в более спокойной обстановке. Вы не могли бы отлучиться на пару дней и встретиться со мной в Париже?

Он заколебался.

— Почему бы нет…

— Запишите мой номер телефона. Никому его не давайте. Позвоните, как только приедете в Париж. И берегите себя. Я не шучу.