Онлайн книга «Завещание веков»
|
Вновь щелчок и телефонные гудки. Она повесила трубку. — Черт! — выругался я. — Перезвонить? Софи улыбнулась: — Нет. Неудачная мысль. Думаю, вам лучше подъехать к ней. Уверена, что de visu [36] вы окажетесь более убедительным. — Правда? — Да. И потом, вы сможете назвать свое имя… — Вообще-то «Бильдерберг» и «Акта Фидеи» давно знают, кто мы такие, и мне не стоило так артачиться. Софи кивнула. — Уже поздно, — сказала она. — Я, наверно, пойду спать. — Проводить вас? — предложил я. — Я вполне способна найти дорогу в свой номер! Она нежно поцеловала меня в щеку и ускользнула. Я испустил долгий вздох. В тот вечер я просидел в баре отеля «Спландид» несколько часов. Заказал порцию виски, потом вторую, потом бармен предложил мне третью, и я спокойно прихлебывал из бокала, позволив своим мыслям блуждать где угодно и облокотившись о красно-золотую стойку, мимо которой то и дело проходили посетители. Я забавлялся тем, что пытался представить, кто они такие и чем занимались сегодня вечером. Я придумывал им имена, профессию, любовные истории. Мне просто не хотелось идти спать, и я находил атмосферу отеля идеальной для моего странного настроения. В котором преобладали печаль, надежда, страх и любовь. Ближе к ночи я ощутил непреодолимое желание позвонить Франсуа. Мне нужно было поговорить с ним. Нужно было услышать его голос. Я нашел номер в записной книжке и набрал его на мобильнике. — Алло? Он был явно удивлен тем, что ему звонят так поздно. — Франсуа, это я, Дамьен… — Дамьен! Ах ты, кретин, я уже два дня пытаюсь тебе дозвониться! Что ты сотворил со своим телефоном? — Сменил номер. Давай записывай, с этим все будет в порядке. Прости, что не подавал признаков жизни. — Как твое дело? — Движется. — Ты по-прежнему не хочешь известить полицию? — Не сейчас. Вообще-то жандармы отчасти в курсе, — иронически произнес я. — Дамьен, ты меня пугаешь. В какую историю ты вляпался? — Ты не знаешь худшего, — доверительно сказал я. — Я влюбился в лесбиянку. Он на мгновение умолк. Я хорошо представлял себе выражение его лица. — Что? Я расхохотался. Начинал действовать алкоголь… — Да ничего, просто я слегка набрался, — признался я. — Дамьен, мне тебя не хватает. Не дури, мне надо увидеться с тобой, и поскорее, ладно? — Ага, не беспокойся, старина. Я тебя разбудил? — Меня — нет. Но я разбудил жену. — Эстеллу? Как она? — Хорошо. Она тоже хотела бы повидаться с тобой. — Скажи ей, что я ее целую. И скажи, что поздравляю с младенцем. Ее, наверное, здорово разнесло! Вы где теперь обитаете? — Небольшой домик в Со. — У вас, депутатов, неплохие доходы! — Ага. По правде говоря, это у аптеки Эстеллы неплохие доходы… — Понятно. Подумать только, когда я видел ее в последний раз, она только что окончила школу, а теперь собирается стать мамой! Какой же я все-таки дурак! Давно надо было приехать во Францию и встретиться с вами. — Но сейчас-то ты остаешься? Я на секунду заколебался. Оглядел бар. — Думаю, да. — Значит, ты и вправду влюбился! — воскликнул Франсуа на другом конце провода. — Спокойной ночи, Франсуа. Спасибо за все! Я повесил трубку. Я правильно сделал, что позвонил ему. Это придало мне сил, и теперь я мог продолжать. Появился дополнительный повод. Вновь обрести Франсуа, человека свободомыслящего. Около двух часов ночи бармен предложил мне еще один стаканчик, но я решил все же пойти спать. Поднявшись утром с пересохшим горлом и тяжелой головой, я увидел записку, которую Софи сунула мне под дверь. «Весь день буду в Бобуре. Надеюсь сегодня все закончить. Удачи с дочерью Борелла. Чмокаю. Софи». Это была Софи во всей своей красе. Со своим телеграфным стилем. Что до чмоканья, я предпочел бы реальное действие, а не слово на бумаге, но все-таки день начинался совсем неплохо. Я позавтракал в отеле, потом вызвал такси и поехал на улицу Вожирар, в самом начале которой, рядом с большими бульварами, находилась квартира Клэр Борелла. Улица Вожирар — самая длинная в Париже. И в этом месте — самая безличная. Ряды типично парижских жилых домов, кое-где магазинчики и лавочки, ничего привлекательного. Серая улица без своего лица, фальшиво оживленная. Было около десяти часов утра, когда я позвонил в переговорное устройство на входной двери. Шансы мои застать Клэр Борелла дома были довольно малы. И в самом деле никто не отозвался. Я решил выждать в кафе напротив ее дома. Одно из тех неподражаемых заведений, тайну которых знает только Франция. Рекламные проспекты иллюстрированных женских журналов за стеклянной витриной, красный навес с крупно выведенными названиями различных марок пива, несколько круглых столиков на тротуаре, привязанный к газетной стойке «Ле Паризьен», пепельницы, зеркала, медные ручки, вешалки, табачная лавка в углу, стенд «Олимпийские игры — Франции», цинковая стойка бара, где выпивают завсегдатаи, которые говорят громко и называют хозяйку по имени, а в подвале — грязнейшие туалеты земного шара. Все пропитано запахом табака, заполнено шумом длинной серебряной кофеварки и невнятными звуками радио «Европа-1» из колонок скверного качества. Я устроился в углу, у самого окна, и выпил несколько чашек кофе, наблюдая за входом в дом. Вошел какой-то юноша и минут через пятнадцать вышел, старая дама вывела на прогулку свою собачку. Никого, кто был бы похож на мою загадочную молодую собеседницу. Время тянулось очень медленно. В кафе вошла пара американских туристов и стала кое-как объясняться с хозяином-овернцем, чьи познания в английском не делали чести образовательной системе нашей прекрасной страны, а я и не подумал прийти им на помощь, настолько забавлял меня этот разговор. В какой-то момент бармен, не лишенный чувства юмора, захохотал, поскольку сам понимал комичность своего положения. Американцы тоже засмеялись, потом жена повернулась к мужу со словами: «What did he say?», [37] и тот шепнул в ответ: «I have no idea!», [38] не переставая улыбаться бармену. За все утро это было мое единственное развлечение, и к полудню, когда я несколько раз изучил все документы, хранившиеся в бумажнике, стало ясно, что долго мне так не выдержать. |