Онлайн книга «Роковая награда»
|
– Салют товарищу Звонцову! – улыбнулся гость и свалился на табурет, предназначенный «для клиента». Семен Митрофанович оторвался от полок с кистями и красками: – Что за встреча! Доброго утречка, Геночка! Нужда какая занесла к старику или чайку зашел испить? – Рано чаи-то гонять, Митрофаныч. Дело есть, – посерьезнев, ответил молодой человек. Звонцов изобразил услужливое внимание и придвинулся ближе. – Случится увидеть кого-либо из Осадчих, шепни: есть, мол, для них малявка [5] в зеленом ящике. Смекнул? – понизив голос, проговорил посетитель. – Уразумел, Геночка, – кивнул Семен Митрофанович и заверил. – Непременно скажу. Гость поднялся. – Вот и вся нужда, – он положил на стол новенькую двухрублевку, подмигнул и вышел вон. * * * В полдень Семен Митрофанович выполз из своей москательной и, перейдя дорогу, зашел в трактир «Разгуляй». Пробираясь в папиросном дыму, он отыскал столик в углу, за которым трапезничал детина лет двадцати в бирюзовой блузе. Лавочник пожелал ему приятного аппетита и, наклонившись, прошептал: – Приходили от Гимназиста. Весточка вас в ящичке дожидается, уж загляните. Здоровяк перестал жевать, кивнул, вытащил из кармана сверкающий полтинник и сунул его Звонцову. Семен Митрофанович поблагодарил и отправился обратно в лавку. * * * Перед обедом вернулся с пристани Сергунов – он принимал пиломатериал. Войдя в кабинет Рябинина, старший мастер повалился на стул и, отдуваясь, вытер пот со лба. – Безобразие, Андрей Николаевич! Саботаж, да и только. Выбился из сил. Андрей оторвался от бумаг: – В чем дело? – Значит, так: баржа подошла вовремя, в восемь часов; ломовики наши из крестьянской артели «Освобожденный труд» – тут же, наготове все двадцать подвод. А грузчики, мать их, как всегда – давай капризничать! Это им не так, то не эдак. Короче говоря, не хотят разгружать. – Почему же? – не понял Андрей. – Старая история. У нас, как поставка сырья, они – давай саботировать! Ломовики-то работают по найму, мы обязаны платить штраф за простой. Вот грузчики и затягивают. Подозреваю, что они с крестьянами-то в сговоре, – вздохнул Сергунов. – И вы платите за простой? – рассердился Андрей. Старший мастер развел руками: – Что поделаешь, платим. Поди разберись, где правда. У грузчиков своя: тяжело таскать, нехватка рабочих рук, техники… С восьми утра нагрузили всего три подводы. – Обратитесь к администрации порта, в профсоюз, – недоуменно предложил Рябинин. – Какой там профсоюз, Андрей Николаевич? – махнул рукой Сергунов. – В порту кругом – одни шкурники! Не удивлюсь, если портовое начальство с этими мужиками заодно. Андрей стал собирать бумаги: – Давно творится подобное безобразие? – Второй раз в этом году. И прошлым летом бывало. – Вы на чем в порт ездили? – Андрей решительно встал. – На «гочкиссе», транспортный цех выделил. – Ждите меня здесь. Он вышел на улицу и отыскал старенький грузовик «гочкисс», выпущенный еще до империалистической. В кабине дремал водитель. Андрей сел в кабину и толкнул шофера: – Подъем! Как зовут? – Вася! – пробудившись, выпалил водитель. – Я – начальник цеха Рябинин. – Слыхали… – Едем на улицу Коминтерна, дом двадцать восемь. Затем – в порт. И чтоб пулей! – скомандовал Андрей. Вася завозился с рычагом переключения передач: – Приказ ясен, только этот драндулет пулей не полетит, скорее жабой запрыгает. Они покатили. Дома Андрей отыскал «браунинг», сунул его в карман и вернулся к машине. * * * Порт растянулся вдоль реки на добрую версту. В центре – пассажирская пристань с беленьким понтонным вокзальчиком, справа и слева – многочисленные пирсы, склады и сараи. У пирсов разгружались и загружались баржи, всюду сновали подводы и автомобили. Чуть в стороне – здание портоуправления, выкрашенное известью, с голубым якорем на фронтоне и красным полотнищем на шпиле. Воздух оглашали сирены катеров, гудки пароходов, крики матросов и гиканье ломовиков. Вася остановил машину против грязно-серой баржи с гордым названием «Большевик». У причала виднелась вереница крестьянских подвод и кучка лениво передвигающихся людей. Вяло, с расстановкой они укладывали на одну из подвод сосновое бревно. Ломовики-артельщики собрались кружком и, покуривая, наблюдали за грузчиками. Оценив обстановку, Андрей отыскал своего работника Дегтярева, уныло стоявшего у трапа. – Кто из них старший? – кивнув в сторону грузчиков, спросил Рябинин. Дегтярев молча указал на мордастого мужика в рваном рубище, отдыхавшего в тени огромного ящика. Андрей подошел к нему и негромко скомандовал: – Встать! Мордастый поднял голову и промямлил: – Че-во! – Встать! – рявкнул Андрей. Мордастый вскочил на ноги. Был он высок ростом и крепок, лет сорока. Наглые глаза так и сверлили Рябинина. – Ты кто такой? – скривив губы, угрожающе процедил мужик. В душе Андрея поднялось и забурлило горячее бешенство. Он вспомнил отца, частенько ругавшего нерадивого дворника. – Не сметь так разговаривать, подлец! – жестко сказал Рябинин. – Как стоишь? Ежели к вечеру баржу не разгрузите, я тебя пристрелю! В подтверждение своих слов он вытащил «браунинг» и взвел курок. В глазах мужика мелькнуло удивление и настороженность. Откуда-то сбоку появилась худая фигура в грязной майке и папахе набекрень. – Че ты орешь, тут тебе не митинх! – нагло крикнул «папаха», взмахнув длинными руками. Рябинин глянул в его сторону и, не раздумывая, по непонятному, сумасшедшему наитию выстрелил поверх головы в папахе. «Папаха» присел, вскрикнул фальцетом и убежал прочь. Порт замер, люди обернулись в сторону страшного звука. Андрей перевел взгляд на мордастого, уперся ему в лоб дулом «браунинга» и тихо сказал: – К вечеру всю баржу разгрузишь, ясно? В глазах мордастого был дикий ужас, он судорожно сглотнул и прохрипел: – Так точно, товарищ комиссар, сделаем. Андрей спрятал пистолет в карман и повернулся к ошарашенному Дегтяреву: – Где документы на товар и наряд на разгрузку? – Здесь, в папочке, пожалуйста, Андрей Николаевич, – засуетился Дегтярев. |