Онлайн книга «Ведьмак»
Лютик рассмеялся. Геральт молчал, внимательно глядя на парня. Крапивка кашлянул. — А не возьметесь ли вы за настоящую, приличную работу, милсдарь ведьмак? — спросил он. — У меня для вас кое–что есть. — И что же именно? Крапивка глаз не опустил. — О делах на дороге–то не болтают. Едемте ко мне, в Нижний Посад. Там поговорим. Ведь вам все равно туда. — Откуда такая уверенность? — Оттуда, что другой дороги тут нету, а ваши кони в ту сторону мордами, а не хвостами повернуты. Лютик снова засмеялся. — Что скажешь, Геральт? — Ничего, — сказал ведьмак. — На дороге о делах не болтают. В путь, уважаемый Крапивка. — Привязывайте коней к телеге и перелезайте ко мне, — предложил парень. — Удобнее будет. Чего ради задницу седлом мозолить? — Святая истина. Они перебрались на воз. Ведьмак с удовольствием растянулся на сене. Лютик, вероятно боясь испачкать модный зеленый кафтан, уселся на доску. Крапивка чмокнул коням, и телега затарахтела по укрепленной бревнами дамбе. Переехали по мосту заросший кувшинками и ряской канал, миновали полосу скошенного луга. Дальше, насколько хватал глаз, тянулись обрабатываемые поля. — Просто не верится, что это край света, конец цивилизации, — сказал Лютик. — Только глянь, Геральт. Рожь — что твое золото, а в кукурузе может спрятаться конный. Или вон та репа, посмотри, какая огромная. — Да ты, никак, дока в сельском хозяйстве? — Поэты должны знать все, — высокопарно проговорил Лютик. — В противном случае мы компрометировали бы себя. Учиться надо, дорогой мой, учиться. От села зависят судьбы мира, так что надобно разбираться в сельских делах. Деревня кормит, обувает, уберегает от холода, развлекает и поддерживает искусство. — Ну, с развлечениями и искусством ты немного переборщил. — А самогон из чего гонят? — Понимаю. — Мало понимаешь. Учись. Взгляни, видишь фиолетовые цветы? Это люпин. — Воще–то это вика, — вставил Крапивка. — Вы что, люпина не видели или как? Но в одном вы правы, милсдарь. Родится здесь все могутно и растет — глядеть приятственно. Оттого и говорят — Долина Цветов. Потому–то и поселились здесь наши деды, сначала вытурив отседова эльфов. — Долина Цветов, или Доль Блатанна. — Лютик ткнул локтем растянувшегося на сене ведьмака. — Чуешь? Эльфов выгнали, а старое эльфово название оставили, только переиначили на свой лад. Недостаток фантазии. Ну и как вам живется здесь с эльфами, хозяин? Ведь они у вас в горах за межой. — Не мешаем друг другу. Они сами по себе, мы сами по себе. — Самый лучший выход, — сказал поэт. — Верно, Геральт? Ведьмак не ответил. 2 — Благодарим за угощенье. — Геральт облизал костяную ложку и положил ее в пустую тарелку. — Благодарим стократно, хозяин, а теперь, с вашего позволения, перейдем к делу. — А и верно, можно, — согласился Крапивка. — Как, Дхун? Дхун, солтыс Нижнего Посада, кряжистый мужик с угрюмым взглядом, кивнул девкам, те быстро собрали со стола посуду и покинули комнату к явному сожалению Лютика, который с самого начала лыбился на них и вызывал смешки своими не совсем пристойными шуточками. — Итак, слушаю, — произнес Геральт, глядя в окно, из–за которого доносились стук топоров и визг пилы. На дворе шла какая–то работа, резкий смоляной дух проникал в дом. — Говорите, чем могу быть полезен. Крапивка взглянул на Дхуна. Тот кивнул, откашлялся и сказал: — Сталбыть так. Есть тут у нас одно такое поле… Геральт пнул под столом Лютика, который уже собрался съехидничать. — Поле, — продолжал Дхун. — Я верно глаголю, Крапивка? Долго то поле пустовало, но распахали мы его и теперича сажаем на ём коноплю, хмель, лен. Большое поле, агромадное, глаголю. Аж под самый бор подходит… — И что? — не выдержал поэт. — Что ж на том поле–то? — Ну што–што? — Дхун поднял голову, почесал за ухом. — Што? Диавол тама шатается, вот што. — Что? — фыркнул Лютик. — Что такое? — Я ж глаголю — диавол. — Какой дьявол? — Какой–какой? Диавол, и вся недолга. — Дьяволов не бывает! — Не лезь, Лютик, — спокойно сказал Геральт. — А вы продолжайте, уважаемый Дхун. — Я ж глаголю — диавол. — Это я уже слышал. — Геральт, если хотел, мог быть чертовски терпеливым. — Перестаньте «глаголить» и скажите, как он выглядит, откуда взялся, чем вам мешает. По порядку, если можно. — Ну да. Оно конешно. — Дхун поднял руку и принялся отсчитывать с большим трудом, загибая узловатые пальцы. — По порядку, ишь — мудёр! Ну, сталбыть, так. Выглядит–то он, милсдарь ведьмак, точь–в–точь как диавол. Ни дать ни взять. Откедова взялся–то? А ниоткедова. Бах, сталбыть, трах, тарарах — глядим: диавол. А мешать–то он нам, правду говоря, не шибко и мешает. Бывает, дажить помогает. — Помогает? — грохнул Лютик, пытаясь вытащить муху из пива. — Дьявол? — Не лезь, я же просил. Продолжайте, уважаемый Дхун. И как же он вам помогает, этот, как вы его называете… — Диавол, — с нажимом повторил войт. — Угу, помогает, а как же: землю удобряет, почву рыхлит, кротов изводит, птиц распугивает, за репой и буряками присматривает. Да и гусениц, что в капусте заводятся, поедает. Хоша, правду сказать, и капусту тоже того — съедает. Но так, не очень, вроде бы шуткует. Одно слово — диавол. Лютик снова захохотал, потом щелкнул пальцами и выстрелил вымоченной в пиве мухой в спящего у камина кота. Кот открыл один глаз и укоризненно взглянул на барда. — И однако, — спокойно сказал ведьмак, — вы готовы мне заплатить, чтобы отделаться от того дьявола, так или нет? Иными словами, не хотите, чтобы он обретался в вашей округе? — А кому ж, — Дхун угрюмо взглянул на него, — хоцца, чтобы диавол сидел у него на поле–то? Это наша землица от дедов–прадедов, по королевской грамоте, и диаволу до нее никаких делов нет. Плевали мы на евонную помочь, што, у нас своих рук нету аль как? И вообче, милсдарь ведьмак, энто и не диавол никакой вовсе, а поганая скотина, и в черепушке евонной, прошу прощения, насрато так, што выдержать нету никакой мочи. Утром не ведаешь, што ему к вечеру в башку взбредет. То в колодец наделает, то за девкой погонится, пугает, грозится ее… это… Ну, в обчем, того… Крадет, милсдарь ведьмак, скот и провизию. Уничтожает и портит, надоедает всем, на дамбе ямы роет, словно крыса какая аль бобр, вода из одного пруда вконец вытекла, и карпы поснули. В стогах трубку курил, сукин кот, пустил по ветру все сено… — Понимаю, — прервал Геральт. — Значит, все–таки мешает. |