Книга Диаммара, страница 49 – Мэгги Фьюри

— Храни нас Тара! — испуганно воскликнул он, стараясь унять дрожь. Когда повозки снова тронулись в путь, Ориэлла закрыла лицо рукавом и от души расхохоталась.

* * *

Ориэллу разбудило солнце, бьющее сквозь откинутый полог маленькой цветастой палатки. Она спала, завернувшись в несколько одеял, а с боков ее грели пантеры. Снаружи доносилось журчание ручейка, приглушенные голоса и потрескивание костра. С небес лилась победная песнь жаворонка, и от этих звуков у волшебницы стало тепло на душе. Как хорошо опять оказаться в мире живых!

Аромат жарящегося мяса выманил волшебницу из палатки, и там ее встретил прохладный воздух вересковых пустошей. Даже летом в этих краях было не жарко. Циркачи остановились в небольшой укромной лощине, укрытой от посторонних глаз лесистыми склонами холмов. Разноцветные повозки стояли полукругом на берегу ручья, а лошади, почти такие же пестрые, паслись неподалеку.

Артисты были уже на ногах. Ориэлла сунула озябшие руки в рукава и пошла искать своих. Гринца не было видно, а Финбарр, точнее, Призрак Смерти, сидел нахохлившись с подветренной стороны фургона и зябко кутался в плащ. При взгляде на него Ориэлле внезапно пришло в голову, что скоро это существо захочет есть — и что тогда делать? То, что ест Финбарр, вряд ли его насытит…

За фургонами Форрал тренировал тело Анвара, фехтуя на палках с проворным юношей из балагана. Ориэлла повернула обратно и пошла к костру, где Харгорн с Великим Мадзурано готовили завтрак.

— Ориэлла, душа моя! — приветствовал ее Харгорн, чуть привстав в знак уважения. Оставив в Нексисе свои заботы и вновь вернувшись к походной жизни, он стал гораздо лучше выглядеть, и Ориэлла с радостью это отметила. — Как спалось? В котелке осталось немного тэйлина, выпей, это тебя взбодрит.

— Спасибо, Харгорн. — Волшебница налила себе полную кружку и, грея о нее руки, проговорила:

— Спалось замечательно, просто на удивление. Наверное, это из-за того, что мы укатили из Нексиса. Честно говоря, в городе мне было немного не по себе. — Она покачала головой. — Такое чувство, что вокруг творится что-то ужасное, а дальше будет еще хуже.

Харгорн протянул ей миску с жареным мясом и большой ломоть свежего хлеба.

— Да, я тебя понимаю. Пока мы не уехали, я даже не представлял себе, до чего там все прогнило. У меня словно гора с плеч свалилась. — Он помолчал. — Я бы, наверное, давно уже продал бы «Единорога» и подался в другие края, если бы не Гебба. Она ни за что не уедет из Нексиса.

К костру подошел Форрал. Лицо его блестело от пота, грудь тяжело вздымалась.

— Не в форме я что-то, — посетовал он.

— Анвар был волшебником, а не воином, — сухо заметила Ориэлла. — Смотри не поранься ненароком… — Она осеклась, но уже произнесенные слова повисли в воздухе, словно огненные письмена. Потому что это тело Анвара, и однажды он может вернуться.

Харгорн прервал неловкое молчание:

— А скажите мне, не пора ли нам в путь? Теперь, когда мы выбрались из Нексиса, Тальбот — прости, Мадзурано, — может дать нам лошадей, и тогда мы будем в Вайвернесс намного раньше, чем караван.

— А что, по-моему, неплохая мысль. — Ориэлла вскочила на ноги. — Кстати, никто не видал Гринца?

После долгих поисков они обнаружили его в одном из фургонов. Своими ловкими пальцами он сумел открыть одно из потайных отделений и теперь увлеченно перебирал контрабандный товар.

— Гринц! — раздался у него над ухом громовой голос волшебницы. — Что ты тут делаешь?

Гринц отчаянно перетрусил, но, когда обернулся, на лице его было хорошо отработанное выражение полнейшего безразличия.

— Просто смотрю, — пожал он плечами. — Маэстро Мадзурано, примите мои поздравления. Ваши ребята на редкость сообразительны. Кто догадается, что в заурядном фургоне спрятано такое богатство?

Поддавшись на лесть, Мадзурано скромно потупился:

— Ну, стражник так интересовался какой-то кражей, что ему было не до контрабанды…

Но Ориэлла не сводила с Гринца пристальных глаз, и под ее взглядом ему наконец стало не по себе.

— У нас не принято воровать у друзей, — ледяным тоном сказала она.

Гринц как ужаленный вскочил на ноги. Из карманов его на доски посыпалась всякая мелочь.

— У меня нет друзей! — выпалил он и, прошмыгнув мимо нее, спрыгнул на землю и убежал.

Ориэлла нагнулась, рассматривая безделушки, которые он уронил. Дешевые медные браслеты, резные деревянные гребни, разрисованные брелоки…

— Здесь даже нет ничего ценного. — Она сокрушенно покачала головой, глядя туда, куда убежал Гринц.

* * *

Небольшой отряд всадников быстро двигался на восток. Для Гринца, впервые в жизни севшего на лошадь, дорога оказалась сплошной пыткой. Учиться верховой езде времени не было, поэтому он просто сидел, изо всех сил вцепившись в седло, а остальные по очереди вели его лошадь в поводу-, словно катали малыша. Это было весьма унизительно, но урон, нанесенный гордости, Гринц еще как-нибудь бы пережил. Гораздо неприятнее были многочисленные синяки и ушибы. За первый день он умудрился свалиться не меньше двенадцати раз, причем в один из этих незабываемых моментов лошадь сбросила его прямехонько в куст чертополоха.

— Так ему и надо, — бормотал Харгорн, пока Ориэлла, стараясь поменьше ругаться, вытаскивала из отчаянно вопящего вора колючки. Ветеран никак не мог простить Гринцу попытку обворовать контрабандистов. — Ты не позволила мне с ним расправиться, но он свое все равно получил…

Гринц убежал из лагеря с твердым намерением больше не возвращаться. У него хватило ума идти вдоль ручья, чтобы не заплутать в пустошах, и, когда фургоны скрылись из глаз, он облегченно вздохнул. Будь все они прокляты!

Зачем он только ушел из Нексиса? Со стражниками можно было бы запросто расправиться, а Пендрал со временем позабудет…

Но злость постепенно улеглась, и Гринцем начала овладевать паника. Он вдруг с ужасом осознал, что Пендрал никогда не позабудет. О боги, я никогда не смогу вернуться в Нексис, я все потерял! В отчаянии Гринц бросился на землю, съежился в комок и лежал так, уставившись в пустоту. Вокруг на десятки миль нет человеческого жилья, а ему никак нельзя без людей. Он же только и умеет, что воровать. Как же он выживет в этой пустыне?

— Гринц? Ты живой? — Кто-то потряс его за плечи. Гринц поднял голову и увидел над собой Ориэллу, которая, видимо, выследила его с помощью своих друзей из семейства кошачьих. Она присела рядом и озабоченно спросила:

— Что случилось? Ты заблудился?

Вор вдруг понял, что она смотрит на него с участием, а не с упреком.

— А тебе какое дело? — огрызнулся он.

— Кому-то же должно быть до тебя дело, — сказала волшебница. — Тебе, я вижу, на себя наплевать. — Она встала. — Ты собираешься возвращаться? Мы уже готовы ехать.