Онлайн книга «Дело перепуганной машинистки [= Дело об испуганной машинистке ]»
|
– Зачем? – Этого он не говорил. – И его не спрашивали об этом? – Мы не задаем лишних вопросов и не вмешиваемся в чужие дела, мистер Мейсон. – И как вы договорились? – Мы сошлись на том, что Векстер отберет алмазы, мы их ограним и отполируем и уже в готовом виде доставим ему через нашу парижскую контору. – Какова стоимость бриллиантов? – Оптовая или розничная? – Оптовая. – Намного меньше, чем если бы камни продавались по одному. – Насколько меньше? – Не могу сказать. – Почему? – Это тайна фирмы. – Но ведь я ваш поверенный! – Совершенно верно. – Послушайте, вы англичанин? – Нет. – Американец? – Да. – Сколько лет вы проработали в британской компании? – Пять или шесть лет. – Вы стали настоящим англичанином! Но учтите, мистер Джефферсон, когда вы предстанете перед присяжными, вы, возможно, пожалеете о своем английском произношении и снобизме. Американские присяжные желают видеть у американского гражданина американские манеры. Губы Джефферсона слегка изогнулись в усмешке. – Если при вынесении решения они будут руковод-ствоваться своими личными чувствами, мне останется только презирать их! – Это, конечно, разобьет им сердца! – улыбнулся Мейсон. – Я думаю, мистер Мейсон, будет лучше, если вы с самого начала уясните, с кем имеете дело. По моему мнению, человек должен следовать раз и навсегда избранным принципам. Я бы скорее согласился умереть, чем поступиться своими убеждениями! – Дело ваше, – сказал Мейсон, – но я обязан вас предупредить, что таким образом вы сами себе копаете могилу. Вы больше не встречались с Векстером? – Нет, сэр. Сделка осуществлялась через парижское отделение. – Через Ирвинга? – Не обязательно. Там есть и другие сотрудники. – Вы читали о происшествии на теплоходе и о предполагаемой кончине Векстера? – Да. – Вы по этому поводу что-нибудь сообщили своей администрации? – Нет, разумеется. – Вам было известно, что Векстер имел при себе целое состояние в бриллиантах? – Я предполагал, что «целое состояние в бриллиантах» было ему доставлено через наше парижское отделение. Разумеется, я не мог знать, как он им распорядится. – Вы не высказывали никаких предположений администрации? – Конечно нет. Наши торговые сделки весьма конфиденциальны. – Но вы, несомненно, обсуждали его смерть со своим партнером Ирвингом? – Отнюдь не с партнером. С сотрудником фирмы, с личным другом, но не… – Очень хорошо, с вашим помощником, – поправился Мейсон. – Да, я это с ним обсуждал. – Были ли у него какие-нибудь идеи на этот счет? – Ничего конкретного, хотя кое-что в этом деле выглядело весьма подозрительно. – Вам не приходило в голову, что эта история могла явиться ловко задуманным планом контрабанды? – Я предпочитаю не распространяться на эту тему, мистер Мейсон. Могу только повторить, что в данном деле имелись кое-какие подозрительные обстоятельства. – Вы их обсуждали с Ирвингом? – Да, как представитель компании со своим сотрудником. Однако я предпочитаю не вдаваться в подробности и не повторять, что именно я тогда говорил. Не забывайте, мистер Мейсон, что здесь я являюсь не просто Джоном Джефферсоном, а представителем весьма уважаемой компании. – Безусловно, но только в том смысле, что вас направила сюда ваша фирма. Однако в тюрьму-то посадили именно мистера Джона Джефферсона, а не представителя фирмы по экспорту алмазов. – Вы правы, конечно… – Как я понял, полиция нашла в вашей конторе бриллианты? Джефферсон кивнул. – Откуда они появились? – Мистер Мейсон, я не имею об этом ни малейшего понятия. Я нахожусь в конторе всего часов шесть из двадцати четырех. Полагаю, что администрация выдает уборщицам запасные ключи. В контору постоянно заходят посторонние. Полиция даже говорила, что туда влезли воры… – Молодая девушка, – уточнил Мейсон. – Да, как будто бы женщина. – Вы не предполагаете, кто это мог быть? – Не имею представления! – Вы знакомы с какой-нибудь молодой женщиной здесь, в городе? Джефферсон заколебался. – Вы знаете кого-нибудь? – настаивал Мейсон. Джефферсон посмотрел ему в глаза и ответил: – Нет. – А не стараетесь ли вы кого-нибудь выгородить? В данный момент я не спрашиваю, почему вы это делаете. Меня интересует только, делаете вы это или нет. – Нет. – Вы понимаете, что дело примет крайне серьезный оборот, если вы попробуете фальсифицировать факты? – Разве в этой стране закон не исходит из того, что подсудимый считается невиновным до тех пор, пока не докажут совершенно убедительно его вину? Мейсон согласно кивнул. – Они этого никогда не сумеют сделать, – заверил Джефферсон. – Возможно, у вас больше не будет возможности рассказать мне, что вы знаете, – предупредил его Мейсон. – Я уже все рассказал. – Вы не переписывались с какой-нибудь молодой девушкой, проживающей здесь, перед тем как приехать сюда из Южной Африки? И снова Джефферсон заметно заколебался, однако твердо отчеканил: – Нет. – Полиция говорила вам, что в вашу контору забралась какая-то молодая женщина? – Которая открыла дверь ключом? – Вы не передавали ключ какой-нибудь женщине? – Нет. Определенно нет. Мейсон начал выходить из себя. – Послушайте, Джефферсон, если вы хотите кого-то выгородить, расскажите мне все, и я попытаюсь вам помочь. В конце концов, я представляю вас и, следовательно, действую в ваших интересах. Нет ничего глупее и опаснее, чем пытаться обмануть собственного адвоката. Вы должны понимать, к чему это может привести! |