Книга Причина смерти, страница 16 – Патрисия Корнуэлл

В ее глазах блеснули слезы, и она отвернулась.

— Я в состоянии пройти любую полосу препятствий. Могу спускаться по веревке, могу быть снайпером и нырять с аквалангом. Более того, я не показываю виду, даже когда они ведут себя как придурки. Ты же знаешь, что не все рады видеть меня рядом.

Я ничуть в этом не сомневалась. К Люси относились по-разному, поскольку она обладала прекрасным аналитическим умом, но отличалась неуживчивостью. К тому же она была красива в том классическом смысле, который предполагает сочетание здоровья и силы, и меня изумляло, как ей удается выживать в спецподразделении, состоящем из пятидесяти мужчин, ни одному из которых она никогда не назначила свидания.

— Как Джанет?

— Ее перевели в периферийное отделение в Вашингтоне, будет работать по административным преступлениям.

— Это, наверное, произошло совсем недавно? — озадаченно поинтересовалась я.

— Да, — подтвердила Люси, сложив руки на коленях.

— А где она проводит сегодняшний вечер?

— У ее семьи есть кондоминиум в Аспене.

Мое молчание можно было расценить как вопрос, и ее голос прозвучал довольно раздраженно.

— Нет, меня не пригласили. И совсем не потому, что мы с Джанет не ладим. Просто это была не такая уж блестящая идея.

— Понимаю. Значит, ее родители еще не знают, — немного поколебавшись, добавила я.

— Черт, а кто вообще знает? Думаешь, мы не скрываем это на работе? Делаем все вместе, но каждая при этом следит, чтобы к другой кто-то не приклеился. Это такое удовольствие, — с горечью добавила она.

— Я знаю, как бывает на работе. И я тебя об этом предупреждала. Но гораздо больше меня интересует семья Джанет.

— В основном все из-за ее матери. Сказать по правде, не думаю, чтобы ее отцу было до чего-то дело. Но принимать это он не желает, потому что это означало бы его признание, что он упустил что-то в воспитании дочери. Моя мать, кстати, рассуждает в том же духе. Но она хотя бы допускает мысль о том, что не она, а ты что-то сделала неправильно. Ведь это ты, как она утверждает, занималась моим воспитанием и была моей «матерью».

Защищаться от нападок моей единственной сестры Дороти, которой, к несчастью, довелось стать матерью Люси, не имело смысла.

— Теперь, правда, у матери появилась другая теория. Она говорит, что ты и была той самой первой женщиной, в которую я влюбилась. И этим все объясняется, — с иронией продолжала Люси. — Ее не интересуют такие мелочи, как кровосмешение, и то, что у тебя нормальная ориентация. Ты же знаешь, она ведь пишет все эти глубокомысленные детские книжонки — значит, она знаток психологии и заодно сексотерапевт.

— Мне жаль, что, кроме всего прочего, тебе приходится расхлебывать еще и это, — с сочувствием произнесла я. Говорить на такие темы было нелегко, и я не знала, как правильно себя вести. Я еще к этому не привыкла и даже боялась подобных откровений.

— Знаешь… — в гостиную вошел Марино, и Люси поднялась, — с некоторыми вещами приходится уживаться.

— Ну, а у меня есть для вас новости, — объявил Марино. — По прогнозу, вся эта дрянь начнет таять. Так что отправляемся завтра с утра, все должны быть готовы к отъезду.

— Завтра же Новый год, — напомнила Люси. — И что-то я не пойму, почему мы должны уехать отсюда?

— Потому что мне необходимо доставить твою тетю на квартиру к Эддингсу. И Бентону тоже не мешало бы притащить туда свою задницу, — чуть помедлив, добавил он.

Я постаралась не реагировать на его слова. Бентон Уэсли был начальником отдела уголовно-следственного анализа ФБР, и я очень надеялась, что не увижусь с ним в праздники.

— Что ты хочешь этим сказать? — спокойно спросила я.

Он уселся на диван и некоторое время задумчиво смотрел на меня. А потом ответил вопросом на вопрос:

— Мне вот что любопытно, док. Как можно отравить человека под водой?

— Возможно, это случилось не под водой, — предположила Люси. — Может, он глотнул цианида перед тем, как нырнуть.

— Нет, это невозможно, — сказала я. — Цианид обладает сильным разъедающим действием, и, если бы Эддингс проглотил его, я бы обнаружила обширное повреждение слизистой желудка. И, возможно, полости рта и пищевода.

— Так как же все произошло? — спросил Марино.

— Думаю, он вдохнул цианид вместе с газом.

Марино озадаченно моргнул.

— Как? Через компрессор?

— Он прогоняет воздух через выпускной вентиль, который закрыт фильтром, — напомнила я. — Смешать немного соляной кислоты с таблеткой цианида — вот и все, что нужно было сделать. Потом поднести флакон поближе к вентилю, чтобы газ всосался.

— Если Эддингс вдохнул цианид там, внизу, что должно было произойти?

— Приступ, а потом смерть. Причем за считаные секунды.

Я подумала о зацепившемся воздушном шланге и удивилась тому, насколько близко Эддингс оказался от винта «Эксплойтера», когда получил тот глоток цианида. Все случилось внезапно. Это объясняло положение, в котором я обнаружила его тело.

— Ты можешь проверить хуку на цианид? — спросила Люси.

— Ну, попробовать можно, но надежды мало. Скорее всего, таблетка цианида была расположена непосредственно на фильтре. Если это было именно так, то кто-нибудь мог успеть покопаться в нем к тому времени, как я приехала. Лучше заняться тем отрезком шланга, который находился ближе всего к телу. Я завтра же назначу токсикологические тесты, если только найду кого-нибудь, кто согласится прийти в лабораторию в праздничный день.

Моя племянница подошла и посмотрела в окно.

— Снегопад все еще сильный. Просто удивительно, насколько светлее становится от выпавшего снега. Я даже могу рассмотреть отсюда океан. Он — как черная стена, — задумчиво произнесла она.

— То, что ты видишь, и есть стена. Кирпичная стена в задней части двора, — заметил Марино.

Какое-то время Люси молчала, а я думала о том, как сильно все это время скучала по ней. Я мало виделась с ней в те годы, когда она училась в университете, но теперь мы стали встречаться еще реже. Даже тогда, когда случай приводил меня в Квантико, это вовсе не значило, что у нее найдется для меня время. Она стала совсем взрослой, и в глубине души я очень хотела, чтобы ее жизнь и работа были менее суровыми. Но она сделала другой выбор.

— Итак, — заговорила моя племянница, по-прежнему глядя в окно, — у нас есть репортер, и у него такое оружие, которое обеспечивает выживание в любых условиях. И этот репортер отравлен цианидом ночью, при спуске под воду на закрытой территории верфи для списанных кораблей.

— Но все это не более, чем наши предположения, — напомнила я. — Выводы делать преждевременно. Так что поосторожнее с версиями.

Она обернулась.