Онлайн книга «Подсолнухи зимой. Крутая дамочка - 2»
|
– Ну и? – Меня пригласили вести новостные программы на федеральном канале! Сказали, что им нужен ведущий с интеллигентным лицом, красивым голосом, меня попробовали вчера, а сегодня утвердили, можешь себе представить? Я так удивился, говорю, что я вроде бы староват для них, а они говорят, что им именно такой нужен… харизматичный и внушающий доверие, мол, у них не молодежный канал, короче, с октября выхожу в эфир… У тебя теперь будет муж с медийным лицом… Марго, ты не рада? – Что ты, конечно, рада, но не тому, что ты станешь медийной мордой, а тому, что ты так рад. А с радио уйдешь? – До середины сентября еще поработаю, а потом придется уйти. – Значит, начиная с октября с тобой уже нельзя будет просто сходить в ресторан или в театр, все будут на тебя пялиться? – До октября еще много времени, а пока… Давай завтра вечером сходим куда-нибудь, пока я не засветился на экране. – Давай, – улыбнулась Марго. Ей вдруг стало страшно. Казалось, что-то должно случиться, что-то плохое… – А где Нуцико, я ее почти не вижу, – сообразил вдруг Даниил Аркадьич. – Неужто все время пасет Бешбармака? А ведь верно, подумала Марго. – Я в душ, есть пока не хочу! – сообщил Даниил Аркадьич. – Хорошо, – кивнула Марго и пошла к Нуцико. Постучалась. – Войдите! – Нуца, ты что, затворницей стала? Даже не куришь на лавочке… – Маргоша, детка, мне необходимо с тобой поговорить. У Марго упало сердце. – Что-то случилось? Ты заболела? – Нет. Знаешь, пойдем-ка в беседку. – Нуца, не пугай меня. – Да нет, пугаться нечего. Они пошли в беседку, сели, Нуцико закурила. – Марго, есть две темы… – Плохая и хорошая? Начни с хорошей. – Да я не знаю, хорошая она или нет… В твое отсутствие ко мне приезжал Юрий Валентинович. – Кто? – не поверила своим ушам Марго. Она как-то сумела забыть о господине Вольнике. – Ураган, помнишь его? – Да, но зачем он к тебе-то приезжал? – Хотел, чтобы я передала тебе его слова… – Какие слова? – Позволь, я расскажу по порядку? – Ну давай. – Я как раз вернулась с прогулки, а тут мотоцикл подъезжает. Смотрю, Ураган… – Ураган на мотоцикле? – улыбнулась Марго. – Он соскакивает со своего железного коня и говорит: – уважаемая Нуцико, я приехал к вам, надо поговорить. – О чем нам с вами говорить, уважаемый Юрий? – О вашей племяннице. Я ее люблю. – А мне-то вы зачем это сообщаете? Скажите ей. – Так она ж сбежала. Я ей сообщил, что буду тридцатого, а она двадцать девятого удрала. – Молодой человек, никуда Марго не удирала. Она уехала отдыхать вместе с мужем, поездка была запланирована, и к тому же Марго не из тех, кто удирает от кого бы то ни было. – Ну да, вы все думаете, что она невесть какая крутая, сильная, а она… Я когда ее увидал, сразу просек, что она… Я даже стишок один вспомнил, не знаю уж чей… «Нежнее, чем польская панна, и, значит, нежнее всего». – Это стихи Бальмонта, молодой человек. Был такой поэт Константин Бальмонт. – Да? Запомню. Так вот, уважаемая Нуцико, прошу вас, передайте вашей племяннице, что на меня ее крутезь впечатления не производит и я ее все равно добьюсь. Я практически всегда всего добиваюсь. Вот так, уважаемая Нуца. – А вы не думаете о том, что у Марго есть муж, дочка… – Ну, дочка-то не от этого мужа. – Марго любит своего мужа. Я допускаю даже, что между вами что-то было… – Не в том дело. Вы, главное, передайте, что если у нее, не дай бог, что-то случится, она всегда может на меня рассчитывать, где бы я ни был, ей достаточно набрать мой телефон. – С этими словами, детка, он поцеловал мне руку и унесся на своем мотоцикле. А у меня осталось ощущение, что я побывала в центре урагана. – Что ж ты молчала до сих пор? – А я не была уверена, что тебе следует об этом знать. – Тогда зачем сказала? – Пришла к выводу, что лучше сказать. Я не имею права утаивать это от тебя. Ну, с этим все, думать будешь сама. А теперь главное… – Нуцико глубоко затянулась, – ты вот просила меня почитать дневники… – Ох, совсем из головы вон… Странно, я все время забываю об этих злосчастных дневниках. И что ты скажешь? – Марго, детка моя, по-моему, их надо просто сжечь, не читая… – Господи помилуй, что там такое? – Там все неприглядные стороны Сашиного существа. И это никому не нужно знать. Либо кто-то, а кроме тебя некому, должен вымарать все личное, но где гарантия, что биограф, в руки которого попадут дневники, с помощью современной техники не прочтет вымаранное и не захочет как-то не во благо использовать прочитанное? – Нуца, но что же там такое? – испуганно спросила Марго. – Там… Там мелкий, слабый, чудовищно эгоцентричный и эгоистичный человек, сломленный системой. Да, он ее жертва, у него ореол мученика, вот пусть и останется в истории с этим ореолом… – Господи, Нуца… Но все-таки что же там такое? – Я прочла немного, но оттуда я узнала, что… Словом, как и почему ты рассталась с Димой… Лицо Марго болезненно исказилось. – И знаешь, что больше всего задело Сашу в этой истории? Размеры мужских достоинств молодого человека. Марго, это надо сжечь! Что-то в тоне Нуцико показалось подозрительным Марго. – Нуца, ты что, его любила? Это он был твоей недоступной любовью? – Какое это теперь имеет значение? – вдруг хрипло спросила Нуцико. – А он? Он любил тебя? – Марго, разве Саша умел любить? Он был гениальным композитором, и довольно. – А мама? Она об этом знала? – Нет, я надеюсь, что нет. – У вас с ним был роман? – Нет… Хотя как посмотреть… Он многие годы клялся мне в любви. Между нами никогда ничего не было, я имею в виду постель… Но стоило мне сделать хоть один шаг в сторону… Думаешь, почему я не вышла замуж? Саша просто сходил с ума… А зачем я уехала тогда на три года во Францию? Я не хотела, не считала себя вправе жить в его доме, в доме покойной Этери… Но я чуть не загнулась там от тоски по всем вам. Да и старые мы уже были, отгорело, отболело все… У Саши были совсем другие чувства и обстоятельства, его не надо было жалеть уже… |