Онлайн книга «Подсолнухи зимой. Крутая дамочка - 2»
|
– Застрял в жуткой пробке на Ленинградке. Там какая-то авария… – соврала в очередной раз Марго, с ненавистью взглянув на жену брата. Наконец, гости разошлись. Аля с Тасей помогли убрать посуду, привести в порядок комнату и тоже уехали. – А где же все-таки твой муж? – взволнованно спросила Эличка. – Ты не волнуешься? – Мой муж дрыхнет, пьяный в стельку, просто я не хотела говорить… – Я так и поняла, – кивнула Нуцико. – Но каков Бешбармак! – Знаешь, я даже испугалась и едва с ним справилась. У него была такая злобная морда, он так щерился… А он ведь еще щенок. Что будет, когда он вырастет? По дороге домой Тася вдруг спросила: – Мама, а тебе нравится Римма Павловна? Аля содрогнулась. – А почему ты спрашиваешь? – Мне показалось, что она тебя не любит. – А почему она должна меня любить? К тому же она всю семью не любит. – И ее там не любят, да? – Похоже на то. – Она чужая какая-то… Как будто с другой грядки… А мы с тобой нет, мы с той же, что и они, да? – Мне кажется, ты права. Но к чему эти вопросы? – Мам, разве не естественно, что дочь задает матери вопросы про жизнь? – Ах про жизнь, – улыбнулась Аля. – Еще есть вопросы? – Пока нет. – Тогда я тебя спрошу. Скажи, тебе не страшно бросить школу, сдавать экстерном? – Совсем не страшно. Я же с Тошкой… – Я все-таки не понимаю Марго… Как она могла позволить Тошке жить с парнем… в открытую… Ужасно! – Мама, но ведь лучше в открытую, чем тайком, разве нет? – Все-таки есть какие-то рамки… Ладно бы поженились, а так… – Но они же будут считаться как муж и жена… А штамп в паспорте в наше время не обязательно нужен. Просто тетя Марго очень современная и демократичная. Мама, вот скажи мне, а если бы я влюбилась, к примеру, во взрослого мужчину? – К примеру? Или ты уже влюбилась? Голос Али звучал так, что Тася решила: нет, ничего я ей не скажу! До приезда Воздвиженского оставалось две недели. – К примеру, мама, ни в кого я не влюбилась. А вот ты влюблена в дядю Леву, и это видно невооруженным глазом. – Что за чепуха! – залилась краской Аля. – Мама, ты совсем меня за идиотку держишь? Я слепая, что ли? И почему ты не можешь мне это рассказать? Ты вдова, я папу почти не помню, я же про твоего Виктора знала, в нашей глухомани ведь не скроешь ничего, а тут ты… – Да, дядя Лева мне очень нравится, но у меня с ним ничего нет. Да и быть не может… – Почему? – По многим причинам, и вообще я устала. Отвяжись от меня. – Ты просто ханжа, мама! – Что? Что ты сказала? – Что слышала! Ты провинциальная ханжа, поэтому у тебя ничего не может быть с дядей Левой! Он просто не станет с тобой связываться, неинтересно, – вдруг вскипела Тася. – Имей в виду, если у меня кто-то появится, я ни за что с тобой не поделюсь! Ни за что! – Таська, ты с ума сошла! Как ты с матерью разговариваешь? – Так, как ты заслужила! – отрезала Тася и замолчала. Аля поняла, что сейчас бесполезно ее воспитывать. Ей было обидно до слез. Но не может же она рассказать шестнадцатилетней девочке, что давно уже спит с Левочкой, что ему с ней очень даже интересно и что она вовсе не ханжа… А впрочем, наверное, все-таки ханжа, по крайней мере в вопросах воспитания. А Марго, Тошка и, пожалуй, Нуцико оказали слишком большое влияние на Таську. И она даже в душе приняла их сторону. Конечно, вседозволенность привлекает глупых девчонок… И школу вот бросила… А я согласилась… Как я могла? Это Марго… Она кого хочешь в чем угодно убедить может. До дома они обе молчали, но когда вошли в квартиру, уютную, красивую, Аля ощутила, что не может сердиться на Марго. Слишком много та для нее сделала. Она долго не могла уснуть. Дочка считает меня ханжой и открыто мне об этом заявляет. Но это все-таки лучше, чем если бы она только думала так. По крайней мере она не боится в открытую со мной говорить. И если у нее вдруг появится кто-то, никуда она не денется, а расскажет мне. Главное, не раздувать этот скандал. Утром надо вести себя как ни в чем не бывало. Она приготовила завтрак, привела себя в порядок и разбудила дочку. – Таська, вставай! У тебя сегодня что?
Марго спала в кабинете отца, не столько спала, сколько ворочалась с боку на бок. Наконец, она решила, что с нее хватит, и встала. Побрела на кухню. Все в доме спали. Но на кухне Эличка раскладывала пасьянс. – Маргоша, что так рано поднялась? – Не спится. Можно я с тобой посижу? – Что за вопрос! Хочешь кофе? Или соку? – Я сама налью. Загадала что-нибудь? – Конечно. – На Тошку что-нибудь? – Нет, у Тошки все будет хорошо, это чудная семья, я успокоилась после вчерашнего. Ты меня больше беспокоишь. – Почему? – Ты мне не нравишься в последнее время. Выглядишь плохо… А что насчет ребеночка? Передумала? – Куда мне, я скоро сама бабкой стану. – Вай мэ! Тошка беременна? – Да нет, я теоретически… У Тошки хватит ума не рожать в таком возрасте. Да и мне в моем не стоит. Тем более что Даня… – Маргоша, ну напился мужчина один раз… Бывает. – Да дело не в этом, я сама понимаю… Но вообще, после той истории между нами что-то сломалось. Он это чувствует, вот и пьет. Это говорит о его слабости. Я разочарована… И вообще, я устала. Устала всегда быть сильной. Я не такая сильная, как кажусь всем… И это только один человек понял… – Какой человек? – насторожилась Эличка. – Один случайный знакомый, клиент, он сказал, что на самом деле я нежнее, чем польская панна, и, значит, нежнее всего. – Он в тебя влюблен? – Не думаю. Просто он в чем-то очень тонкий… Хотя по виду и манере поведения этого не скажешь. – А ты когда с ним виделась? – Точно не помню, кажется, в начале июня… Он живет не в Москве. |