Онлайн книга «Подсолнухи зимой. Крутая дамочка - 2»
|
Марго приснилось, что она, сегодняшняя, плывет в теплом ласковом море. Вдруг рядом она видит мужчину, он плывет мощно, красиво, и ей кажется, что она когда-то его видела. – Марго, здравствуй, ты меня не узнаешь? Я так изменился? У нее замирает сердце. – Гиечка? Это ты? – Я, Маргоша, я. – Но ты же умер? – Разве? А я думал, что жив, по крайней мере для тебя… – и он начинает медленно таять в воздухе. – Гия, Гия! Ты жив, для меня ты всегда жив, Гиечка, не уходи, вернись! И он возвращается. – Гиечка, не уходи больше, ты же знаешь, я люблю тебя «до смерти». – А после смерти? – И после, и после, если бы ты знал, как ты мне нужен, Гиечка! – она вдруг выбилась из сил. – Маргоша, ты устала, перевернись на спину, расслабься, отдохни… А я рядом. Мы доплывем, не бойся. – Не получается… Все думают, что я такая сильная, крутая, но вот разочаровать не выходит, Ия совсем не могу расслабиться… Разучилась, да и нельзя мне… – Марго, тебе только кажется… Ты просто внушила себе и всем, что ты сильная… А ты такая нежная, ранимая. Нежнее, чем польская панна, и, значит, нежнее всего… – Гия, это ты? – Я, Маргоша, я. А ты думала кто? – Один человек, живой, сказал про меня, ну, насчет польской панны… – Так это я… – Нет. – Ты ошибаешься, просто он – мое другое воплощение… Если бы меня не убили, ты обязательно влюбилась бы в меня. Это несостоявшаяся история любви… Я это понял, но уже там… И я – это он, а он – это я… – Гия, но ведь этого быть не может, я не верю во все это… – А ты поверь… Просто поверь… – Но мы ведь двоюродные… – Но не родные же… Я люблю тебя, Марго… Не важно, как меня зовут, не важно, как я выгляжу… Ну вот, мы и доплыли… А теперь мне пора… – Гиечка, дорогой мой, любимый, не уходи! – Я еще приду, Марго, главное, чтобы ты меня узнала… Марго проснулась в слезах. Что за ерунда иной раз снится… Какая там любовь у нас с Гией? Чепуха… А я, кажется, понимаю… Гия – единственный мужчина, в котором я не разочаровалась… За этот год разочарований было много… Но самое главное – отец. Я все-таки прочла несколько тетрадей перед тем, как утопить их. А Гия погиб таким молодым, что я просто не успела… Вот и объяснение… Данька – мне казалось, что он сильный, а он… Да ладно, это уже пройденный этап. Левка превратился черт знает во что… Вольник… Такое же трепло, как и все остальные. Любовь у него, видите ли, он даже к Нуцико приезжал сообщить, что я, оказывается, слабая… И что? Да ну его, этого Вольника, у меня уже нет сил бороться с ураганом… А может, и вправду, останься Гия в живых, у нас был бы роман? Кто это может знать… Но если такое приснилось, значит, где-то в подкорке это сидит? Но я никогда даже не думала о нем в таком ключе… Бред. Я просто переутомлена. – Мамочка, проснулась? – Тошка? Который час? – Одиннадцатый уже! Я успела елку нарядить! Мама, тебя тут спрашивают! – Кто? – Один молодой человек. Вольник, мелькнула мысль, Марго испугалась. Тошка открыла дверь. – Прошу вас, заходите! – С ума сошла! – взвизгнула Марго, но в комнату ворвался Бешбармак. Вскочил на кровать и принялся лизать Марго в лицо, восторженно повизгивая. – Я его привела встречать Новый год, не оставлять же его одного! Ты рада, мама? Марго обняла чудного пса. – Тошка, иди тоже к нам, целоваться будем! Тошка с восторгом плюхнулась на кровать. Так их и застала Нуцико. – Скажите спасибо, что Эличка этого безобразия не видит! – засмеялась она. – Бешбармак, бесстыжая твоя морда, совсем забыл старую тетку? Пес вдруг поднял голову и с воем кинулся к Нуцико. Он крутился вокруг нее, восторженно подвывая, лизал руки, вилял хвостом. – Господи, какой он милый! – умилилась Марго. – Гришка говорит, что он все понимает. Знаете, на днях он пришел здорово расстроенный, у него друг в Ростове попал в аварию и погиб, так Бешбармак встал на задние лапы, уперся лапами Гришке в грудь, до плеч он пока не достает, и тоже начал плакать. – Да, он и со мной такое проделывал, – кивнула Марго. – Тош, уведи его, я хочу спокойно встать. – Маргоша, что-то случилось? – тихо спросила Нуцико. – Что-то хорошее? У тебя сегодня совсем другое лицо. Тебе кто-то звонил? – Нет, мне просто приснился хороший сон. – Расскажи. – Я ничего не помню, просто осталось приятное ощущение. И к тому же кончается этот поганый год. – Марго, а Даня… – Что? – Это бесповоротно? – Да! – Но вы же любили друг друга… – Нуца, дорогая моя, любимая Нуца, ну не создана я для семейной жизни. Со мной жить нельзя. И дело не в его бабах, черт бы с ними, хоть и противно… Дело во мне, я, видимо, предъявляю к ним какие-то требования, которых нынешние мужчины просто не в состоянии выполнить… Ничего, я обходилась без мужа и впредь обойдусь. Я не зарекаюсь от какого-то романа, но замуж – никогда! Может, если бы мы не съехались… А впрочем, Бог с ним. Я зла не держу… Я сама в бóльшей степени виновата. Ну ладно, надо вставать. – Аля звонила, что напечет шанежек. – Хорошо, пусть. Ох, я же забыла, у меня в три маникюр! – Как ты поедешь? – Такси поймаю, хотя сегодня можно в такую пробку попасть, что до ночи не доберешься. Поеду на метро. – Ты давно в метро-то ездила? – Не далее как позавчера. У меня была важная встреча, но даже Володя сказал, что мы не успеваем. Ничего страшного, не развалюсь. – Мама, иди посмотри, какая получилась елка! – Марго, иди попробуй сациви, кажется, я положила мало шафрана! Но тут вдруг как-то разом зазвонили все телефоны. Начались поздравления. Когда Марго ушла на маникюр, Эличка сказала: |