Книга Реестр убийцы, страница 35 – Патрисия Корнуэлл

Он улыбается, делает какие-то пометки в отчете.

— К сожалению, груди у меня не настолько велики.

— Многие женщины заплатили бы большие деньги, чтобы иметь то, что есть у тебя, — сухо замечает он. — И платят.

— Не продаются. Вообще-то я их сейчас даже показать не могу.

— А вот это уже неправда.

Люси уже не смущается и может говорить с ним о чем угодно. Поначалу было не так. Она испытывала ужас и стыд от того, что какая-то доброкачественная гипофизарная аденома — опухоль головного мозга — провоцирует перепроизводство лактогенного гормона, который дурачит ее тело, заставляя его думать, что она беременна. У Люси прекратились месячные. Она набрала вес. Галактореи не было, но если бы она не выяснила, в чем дело, то следующим шагом стало бы самопроизвольное истечение молока.

— Хочешь убедить меня, что ни с кем не встречаешься?

Нейт вытряхивает из конверта рентгеновские снимки и, привстав, вставляет в лайтбоксы.

— Не встречаюсь.

— И как твое либидо? — Он приглушает свет в офисе и щелкает кнопкой на лайтбоксе со снимком мозга. — Достинекс, знаешь ли, называют иногда секснаркотиком. Ну, если тебе его хватает…

Люси пододвигается поближе и тоже смотрит на снимок.

— Не хочу операции, Нейт.

Она с отчаянием всматривается в основание гипоталамуса, где ясно видна прямоугольная область гипоинтенсивности. Каждый раз, видя перед собой эти снимки, ей хочется думать, что произошла какая-то ошибка. Что это не ее мозг. Нейт называет его молодым мозгом. Прекрасный мозг с анатомической точки зрения, говорит он, если не принимать во внимание вот этот крохотный глюк, опухоль размером в полпенни.

— Наплевать, что там пишут в журнальных статьях. Резать себя никому не дам. Ну, как я выгляжу? Пожалуйста, скажи, что все в порядке.

Нейт сравнивает два снимка, последний и сделанный раньше, изучает их, положив рядом.

— Существенных различий не вижу. Те же семь-восемь миллиметров. В супраселлярной полости ничего. Небольшой сдвиг слева вправо от воронки гипоталамуса. — Он указывает ручкой. — Очевидный перекрест зрительных нервов. — Снова показывает. — Что замечательно. — Он кладет ручку, поднимает два пальца, сводит их вместе, потом разводит, проверяя ее периферийное зрение. — Отлично. Патология не увеличилась.

— Но и не уменьшилась.

— Присядь.

Люси опускается на край кушетки.

— Главный итог — она не исчезла. Медикаменты на нее не подействовали и не подействуют, да?

— Но она и не растет, — повторяет Нейт. — Медикаменты сдерживают рост. Так что все в порядке. Варианты развития? Скажу так: из-за того, что достинекс и его дженерики связывали одно время с повреждением сердечного клапана, волноваться, на мой взгляд, не стоит. Исследования касаются людей, принимающих его от болезни Паркинсона. При твоей малой дозе? Думаю, будешь в порядке. Что касается главной проблемы… Я могу выписать дюжину рецептов, но только в нашей стране ты ничего из этого списка не найдешь.

— Его производят в Италии, а оттуда я могу его получить. Доктор Марони обещал помочь.

— Отлично. Только обещай, что будешь каждые шесть месяцев делать эхокардиограмму.

Звонит телефон. Нейт нажимает на кнопку, внимательно слушает, потом говорит:

— Спасибо. Если ситуация выйдет из-под контроля, звоните в службу безопасности. Обеспечьте, чтобы ее никто не тронул. — Он кладет трубку и смотрит на Люси. — Кто-то пожаловал к нам на красном «феррари», так вот автомобильчик привлекает слишком большое внимание.

— Это ведь вопрос перспективы, не так ли? — Она поднимается с кушетки.

— Если не хочешь садиться за руль, я могу отвезти.

— Не то чтобы не хочу. Просто все теперь ощущается иначе. Не скажу, что это однозначно плохо. Просто по-другому.

— В том-то вся и штука. Ты получаешь то, чего не хочешь, и это что-то способно в некотором смысле изменить твой взгляд на некоторые вещи. — Он ведет ее к двери. — Здесь я вижу это каждый день.

— Да уж.

— Ты прекрасно справляешься. — Нейт останавливается у выхода, где их никто не может услышать, потому что поблизости никого нет, кроме регистратора за стойкой, который разговаривает по телефону и снова улыбается. — В этом отношении ты у меня в верхней десятке самых лучших пациентов.

— В верхней десятке? Это, наверное, где-то на четыре с плюсом. А начинала я, кажется, с пятерки.

— Нет, не с пятерки. Эта штука у тебя, возможно, всю жизнь, и ты просто не догадывалась о ее существовании, пока не проявились симптомы. С Розой разговариваешь?

— Ей такое не вынести. Я стараюсь не обижаться на нее, но это трудно. Очень, очень трудно. И несправедливо. Особенно по отношению к моей тете.

— Ты ее особенно не слушай. — Он сует руки в карманы халата. — Ты нужна ей. Ни с кем другим она говорит не станет.

На парковке худенькая женщина с повязанным вокруг лысой головы шарфом и двое мальчиков осторожно ходят вокруг «феррари». Пожилой служитель устремляется к Люси.

— Не беспокойтесь, близко не подходили. Я сам присматривал, — сообщает он негромко и с самым серьезным видом.

Она смотрит на мальчиков, на их больную мать и, направляясь к машине, открывает ее дистанционно. Женщина и дети торопливо отступают, на их лицах проступает страх. Мать, которой, наверное, не больше тридцати пяти, выглядит почти старухой.

— Извините, — говорит она Люси, — но они никогда ничего подобного не видели. И они ее не трогали.

— А она быстро ездит? — спрашивает мальчик постарше, рыжий, лет, может быть, двенадцати.

— Давай посмотрим. В ней четыреста девяносто лошадиных сил, шесть скоростей, восемьдесят пять сотен оборотов в минуту, угольно-волоконная диффузорная панель. Разгоняется до шестидесяти меньше чем за четыре секунды. Около двухсот миль в час.

— Не может быть!

— Ты хоть раз ездил на такой? — спрашивает Люси старшего.

— Я ее даже не видел.

— А ты? — Люси поворачивается к младшему, которому лет восемь или девять.

— Нет, мэм, — робко отвечает он.

Она открывает дверцу со стороны водителя, оба брата вытягивают шеи, силясь заглянуть в салон, и, как по команде, замирают.

— Как тебя зовут? — обращается Люси к старшему.

— Фред.

— Садись за руль, Фред, и я покажу тебе, как управлять этой штукой.

— Не нужно, — говорит мать, и вид у нее такой, словно она вот-вот заплачет. — Милый, не сломай что-нибудь.

— А я Джонни, — представляется второй мальчик.

— Ты следующий. — Люси хлопает по сиденью рядом с собой. — Садись сюда и смотри внимательно.