Книга Реестр убийцы, страница 88 – Патрисия Корнуэлл

— Пока ты не побывала у него, он считал, что ты его ненавидишь.

— Это я виновата, что не дала ему шанса.

— Я пыталась его убедить, но как? Ты относилась к нему с подозрением, он отвечал взаимностью.

Она дышит с трудом. Рак убивает Розу на глазах у Скарпетты.

— Теперь все будет иначе.

— Он так радовался, что ты пришла к нему. — Роза тянется за салфеткой, откашливается. — Потому и заглянул сегодня. Рассказать мне о вашей встрече. Ни о чем другом он и не говорил. Ты ему нравишься. Он хочет, чтобы вы работали вместе. Не против друг друга.

Она снова кашляет, на салфетке капли крови.

— Он знает?

— Конечно. С самого начала. — На лице у нее болезненное выражение. — Мы познакомились в том винном магазинчике на Ист-Бей. Все случилось мгновенно. Сначала обсудили достоинства бургундского и бордо. Как будто я знаток. Потом он вдруг предложил попробовать. Он не знал, где я работаю, так что не думай. Узнал уже потом, спустя какое-то время.

— Знал или нет, это не важно.

— Он любит меня. Я сказала, что не нужно, а он ответил, что когда любишь, то ничего уже не поделаешь. И что никто не знает, кому сколько осталось. Вот так Генри объясняет жизнь.

— Тогда я — его друг, — говорит Скарпетта.

Она спускается по лестнице. Холлингс разговаривает с детективом возле куста, где нашли тело. «Скорая» уехала, осталась только полицейская патрульная машина.

— А я уж решил, что вы увильнули, — говорит детектив, увидев Скарпетту.

Она подходит к Холлингсу.

— Проводила Розу домой.

— Позвольте ввести вас в курс дела. Тело везут в городской морг, вскрытие завтра утром. Буду рад видеть вас там, а если пожелаете, можете и поучаствовать.

— Пока версия одна — самоубийство, — добавляет детектив. — Единственное, что меня смущает, — это отсутствие одежды. Если он спрыгнул, то зачем разделся?

— Полагаю, ответ может дать токсиколог, — говорит Скарпетта. — Лупано звонил швейцару незадолго до смерти, и тому показалось, что он пьян. Мы с вами хорошо знаем, что когда поди решаются на самоубийство, они часто ведут себя нелогично и даже подозрительно. Кстати, в квартире нашли одежду, которую он, возможно, снял?

— Я послал туда ребят. Одежда лежала на кровати. Джинсы, рубашка. В этом отношении ничего необычного. Никаких признаков присутствия кого-то еще.

— Эд вечером посторонних не видел? — спрашивает Холлингс. — Может быть, к Лупано кто-то приходил? Эд — парень строгий, чужих просто так не пропустит.

— Так далеко мы с ним не зашли, — отвечает Скарпетта. — Я только спросила, почему он оставил дверь открытой и бумажник на виду. Он сказал, что когда Лупано позвонил, сидел за столом и сразу помчался наверх.

— Эд только заказал пиццу, — поясняет детектив, — и как раз достал из бумажника сотенную, когда позвонил Лупано. Пиццу он действительно заказывал. В «Мама миа». Разносчик приехал, никого не застал и уехал. Странно только, что Эд собирался расплатиться сотенной — знает же, что у парня сдачи может не оказаться.

— Может быть, стоит спросить, кто позвонил раньше?

— Хорошая мысль, — кивает Холлингс. — Лупано любил пощеголять, продемонстрировать изысканный вкус и всегда имел при себе большую сумму наличными. Если он вернулся домой в смену Эда, то Эд знал, что он дома. Заказывает пиццу и только тут вспоминает, что в бумажнике у него три доллара и сотня.

О том, что Люси накануне побывала в машине тренера и проверила его GPS, Скарпетта сообщать не собирается.

— Возможно, Эд сам позвонил насчет мелочи. Тренер уже пьян, не исключено, принял наркотики, ведет себя неадекватно. Эд встревожен, спешит наверх.

— Или за мелочью, — вставляет Холлингс.

— При условии, что Эд позвонил первым.

— Я его порасспрашиваю.

Детектив идет в холл.

— У меня такое чувство, что нам нужно кое-что прояснить, — говорит Холлингс. — Давайте найдем укромное местечко и поговорим.

Через улицу — Уайт-Пойнт-Гардене, участок в несколько акров с памятниками Гражданской войны, оливковыми деревьями и пушкой, направленной на форт Самтер. Скарпетта и Холлингс садятся на скамейку.

— Я знаю о Розе.

— Я так и понял.

— Вы заботитесь о ней…

— У вас это тоже прекрасно получается. Я сегодня угостился вашим рагу.

— Это перед тем, как ушли и вернулись? Чтобы никто не догадался, что вы были в здании.

— Значит, вы не против, — говорит Холлингс, словно ему нужно ее одобрение.

— Главное, чтобы вы ее не обидели, потому что если обидите, я что-нибудь сделаю.

— Верю.

— Хочу спросить насчет Лупано. Вы не связывались с ним после того, как я побывала у вас сегодня?

— Извините, а почему это вас интересует?

— Потому что мы с вами говорили о нем и я спросила, почему он приходил на похороны Холли Уэбстер. Думаю, вы знаете, что я имела в виду.

— Рассчитывали, что я спрошу у него.

— Спросили?

— Да.

— В новостях говорят, что Лидия Уэбстер пропала без вести и ее, возможно, уже нет в живых.

— Он знал ее. Очень хорошо. Мы долго разговаривали. Джанни был очень расстроен.

— Он из-за Лидии держал здесь квартиру?

— Кей — надеюсь, вы не против, что я так вас называю, — мне известно, что Джанни был на похоронах Холли Уэбстер прошлым летом. Но я не мог сказать вам — это было бы непорядочно.

— Что-то я устала от порядочных людей.

— Но я ведь и не мешал вам. Если вы выяснили сами…

— И от этого я тоже устала. Выяснять сама.

— Если вы выяснили сами, я тут ни при чем. Поэтому и предоставил вам книги. Понимаю ваше недовольство, но вы на моем месте поступили бы так же. Я прав?

— Не знаю. Это еще как посмотреть.

Холлингс переводит взгляд на освещенные окна.

— Боюсь, часть вины за случившееся лежит и на мне.

— Похоже, у вас с ним был какой-то секрет.

— Видите ли, он познакомился с Лидией несколько лет назад, на кубке «Фэмили сёкл». У них был роман. Продолжительный. Поэтому он и снимал здесь апартаменты. А потом тот июльский день… Как наказание. Они с Лидией были в ее спальне. Остальное можете представить. За Холли никто не присматривал, и она утонула. Они расстались. Муж ушел от нее. И Лидия сломалась.

— А он стал спать с Дрю?

— С кем он только не спал.

— Но зачем ему квартира? Если они с Лидией порвали…

— Может быть, Джанни сохранил ее для тайных свиданий с Дрю. Под видом тренировок. Может быть, потому что этот старый дом, как и многое другое, напоминал ему об Италии. С Лидией у него остались дружеские отношения — по крайней мере так он сам говорил. Иногда ездил к ней.