Книга Синий георгин, страница 51 – Нора Робертс

Фотографии стояли повсюду. А восхитительные предметы искусства — вазы и статуэтки! А хрустальные часы! И, разумеется, цветы. Цветы украшали почти каждое помещение этого дома — здесь из широкой стеклянной вазы словно выплескивался фейерверк ярко-красных тюльпанов.

Кресла — широкие, обтянутые натуральной кожей цвета сливочного масла — манили отдохнуть в них с книжкой. И хотя книжные шкафы подсвечивались, а в центре двухуровневого потолка искрилась огромная хрустальная люстра, множество ламп с плафонами из цветного стекла придавало помещению камерность. Ковры с растительным орнаментом, похоже очень старые, украшала кайма с экзотическими птицами.

Хейли не могла представить, каково это — обладать подобной комнатой, а уж тем более декорировать ее, чтобы она стала такой великолепной— только это слово казалось ей подходящим — и в то же время уютной, как и их с отцом маленькая библиотека.

А Роз сие знала. Хейли совершенно искренне считала Роз неподражаемой.

—Это моя самая любимая комната во всем доме, — заявила Хейли. — Правда, я думаю то же самое о каждой комнате после того, как побуду в ней хотя бы пять минут... И все-таки главный приз я отдала бы этой. Она как будто сошла со страниц «Саутерн ливинг» [26] . Несмотря на все свое великолепие, библиотека действительно уютная. Я бы не побоялась уснуть на этом диване.

—Понимаю тебя. — Стелла отложила просмотренный альбом. — Хейли, пожалуйста, не забудь, что дети ничего не должны знать о наших поисках.

—Не забуду, не бойтесь. — Хейли вернулась к столу и наконец уселась в кресло. — Ой! А может, провести спиритический сеанс? Страшно, но было бы здорово.

—К этому я еще не готова.

—Чай и кофе для охотников за привидениями, — объявил вошедший Дэвид, ставя на стол поднос. — А еще печенье. Я подумывал об ангельском бисквите [27] , но это было бы слишком банально.

—Развлекаетесь?

—Верно. Но я не против того, чтобы закатать рукава и помочь вам. Давно пора узнать, кто она такая. — Дэвид ткнул пальцем в ноутбук Стеллы. — А это зачем?

—Для заметок, фактов, предположений. Не знаю. Я же только что начала.

Вошла Роз с большой картонной коробкой в руках. На ее щеке красовалось грязное пятно, а в волосах поблескивали шелковистые нити паутины.

—Хозяйственные счета. С чердака. Там есть еще, но пока, думаю, хватит. — Роз бухнула коробку на стол и ухмыльнулась. — Вот уж повеселимся! И почему я раньше не додумалась? С чего начнем?

—Я предлагала спиритический сеанс, — откликнулась Хейли. — А вдруг онапросто расскажет нам, кто она такая и почему ее душа застряла между мирами. А вы разве не знали? Так и получаются призраки. Души попадают в ловушку и иногда даже не понимают, что умерли. Жуть какая-то.

—Спиритический сеанс... — Дэвид плотоядно потер руки. — Куда же я задевал свой тюрбан?

Хейли расхохоталась, и Стелла постучала по столешнице костяшками пальцев.

—Не могли бы вы веселиться не так бурно? Я считаю, что нужно начать с чего-то более обыденного. Например, попытаться датировать новобрачную Харпер.

—Никогда не датировал привидения, — задумчиво произнес Дэвид, — но я за.

Стелла покосилась на Уэнтуорта.

—Датировать — это значит определить, в какую эпоху она жила. По ее одежде, прическе мы могли бы сузить временной отрезок.

—Мода как путь к разгадке тайны, — Роз одобрительно кивнула и взяла из вазочки печенье. — Хорошо.

—Умно, — согласилась Хейли. — Но я не заметила, в чем она была. Я видела ее мельком.

—Серое платье, — подсказала Роз. — Закрытое. С длинными рукавами.

—Кто-нибудь может сделать набросок? — спросила Стелла. — Я вполне справляюсь с графиками и диаграммами, но как портретистка безнадежна.

Дэвид похлопал Роз по плечу.

—У нас есть художник.

—Вы можете нарисовать ее, Роз? Как помните?

—Попробовать точно могу.

—Я купила блокноты. — Стелла протянула один из них Роз и получила в награду улыбку.

—Кто бы сомневался. И держу пари, карандаши остро заточены. Как в первый школьный день.

—С тупыми карандашами одни проблемы. Дэвид, пока Роз рисует, расскажите нам о ваших встречах с... новобрачной Харпер.

—Я видел ее всего несколько раз... Давно, в детстве, когда болтался тут с Харпером.

—Помните первый раз?

—Первый раз никогда не забывается. — Дэвид подмигнул Стелле и, устроившись в кресле у стола, налил себе кофе. — Я ночевал в комнате Харпера. Мы притворялись спящими, чтобы Роз не вошла и не призвала нас к порядку. Мы шептались...

—А я делала вид, что ничего не замечаю, — уточнила Роз, не отрываясь от рисунка.

—Мне было лет девять... Я познакомился с Харпером в школе, и, хотя он был на год младше, мы подружились. Буквально через несколько дней меня пригласили сюда с ночевкой. В общем, весна, в открытые окна задувает ветерок, мы лежим в темноте, думаем, что шепчемся, и Харпер рассказывает мне о призраке. Я был уверен, что дружок меня просто пугает, но он клялся собственным глазом, мол, все чистая правда и он видел ее много раз. Должно быть, мы заснули. Я помню, как очнулся вроде бы оттого, что кто-то погладил меня по голове. Я решил, что это Роз, и смутился, поэтому чуть-чуть приоткрыл один глаз.

Дэвид отхлебнул кофе и прищурился, вспоминая.

—Я увидел ее. Она прошла к кровати Харпера и склонилась над ним. Так наклоняются, когда целуют ребенка в макушку. Потом отошла к креслу-качалке в углу, села, начала качаться и петь. — Уэнтуорт отставил чашку. — Не знаю, может, я шевельнулся или издал какой-то звук, но она вдруг посмотрела прямо на меня. Мне показалось, что она плачет, но нет, она улыбнулась, поднесла палец к губам, словно приказывая молчать, и исчезла.

—И что ты сделал? — благоговейно прошептала Хейли.

—Натянул одеяло на голову и не шелохнулся до утра.

—Страшно было? — спросила Стелла.

—Девять лет, привидение, а натура у меня чувствительная, так что я сначала испугался. Впрочем, страх быстро прошел, а к утру мне уже казалось, что это был приятный сон. Она гладила меня по волосам, пела мне... Красивая, как ангел. Ни гремящих цепей, ни леденящих душу завываний. Утром я поделился с Харпером, а он сказал, что, наверное, мы братья, потому что больше никто из его друзей ее не видел.

Дэвид улыбнулся своим воспоминаниям.

—Я ужасно загордился и все ждал, когда снова ее увижу. И правда, видел еще несколько раз, но, когда мне стукнуло тринадцать, явления — назовем их так — прекратились.