Книга Приглашение на танец, страница 44 – Мэнди Коллинз

Сесили впервые признала этот факт открыто. С годами ей стало легче перекладывать на отца вину за собственную неспособность путешествовать. Что-то в атмосфере вынужденной интимности этой маленькой комнаты помогло ей, и она заговорила о том, что очень долго скрывала даже от самой себя.

— Ну мы и парочка, — невесело усмехнулся Лукас, качая головой. — Вы не можете поехать в Египет, единственное место на свете, куда бы вам хотелось поехать. А я не могу вернуться на войну, к единственному занятию, которому был обучен.

— Товарищи по несчастью, — заметила Сесили с напускной небрежностью.

— Говорите только за себя, моя дорогая, — учтиво возразил Лукас. — Я в данный момент далек от того, чтобы чувствовать себя несчастным.

От слов его светлости у Сесили участилось дыхание. Если честно, то она в эти минуты тоже была далеко не несчастна. Общество герцога давало ей ощущение безопасности. А Сесили не чувствовала себя в безопасности очень, очень давно. Она вдруг поняла, что должна срочно сменить тему.

— Как это случилось? Как вас ранило?

Лукас молчал так долго, что она уже приготовилась извиняться, но он наконец заговорил.

— Вы наверняка читали в газетах про битву при Ватерлоо, — тихо сказал он. — Или слышали рассказы тех, кто там побывал. Но ничто, даже самые подробные описания, не может передать, насколько это было чудовищно, и какой хаос царил там. Если на земле возможен ад, то это был он. Я не буду рассказывать вам подробности, потому что мне невыносимо возвращаться туда даже в воспоминаниях. Я получил это увечье, когда подо мной убили Мальволио — надежного кавалерийского коня, который прошел со мной несколько битв. Это произошло в тот момент, когда я отбивался от одного француза и уже был ранен в руку. Мои силы слабели, иначе мне удалось бы выйти из этой схватки невредимым. Но я был застигнут врасплох и к тому времени, когда Мал начал падать, было уже слишком поздно. Я не успел вовремя вынуть ногу из стремени, конь завалился на бок, и я оказался в ловушке. Я не смог выбраться, и весом лошади мне раздавило ногу.

Сесили едва сдержала вскрик. Она была так потрясена, что не удержалась и спросила:

— Вы очень долго пролежали так?

Но еще до того, как эти слова у нее вырвались, она знала, каким будет ответ.

— Не знаю точно, сколько пролежал, пока меня не нашел Монтейт, — тихо сказал Лукас, устало проводя рукой по глазам. — Слава Богу, французы приняли меня за убитого, иначе закололи бы на месте. Выходит, Мал спас мне жизнь. А Монтейт смог привести пару человек, раненных не так серьезно, и они меня освободили. Иногда нога сильно болит, — продолжал он, — но не проходит и дня, чтобы я не оценил жертву, которую невольно принес ради меня Мальволио.

Сесили, дотянувшись до Лукаса, сжала его руку. Она не могла этого не сделать. Помолчав немного, сказала от всей души:

— Я так рада, что вы остались живы!

Ей было страшно представить, что этот человек, такой энергичный, умный, лежит мертвым на поле боя в Бельгии.

— Я тоже рад. — Он криво усмехнулся. — А теперь, когда я ответил на ваш вопрос, ваша очередь ответить на мой.

Сесили нахмурилась, но кивнула, соглашаясь. В конце концов, это справедливо.

— Расскажите мне про Дэвида Лоуренса, — попросил герцог.

Сесили, нахмурившись еще сильнее, сухо спросила:

— Что вам про него рассказать?

Лукас, казалось, не заметил ее недовольного тона.

— Это ведь не секрет? Вы сами про него упоминали. И в «Таймс» было объявление о вашей помолвке.

Сесили немного смягчилась. Конечно, он прав. Об их помолвке могут помнить многие. И она сама говорила о ней герцогу. И все-таки Сесили считала, что ему незачем знать, насколько больно Дэвид ее ранил.

— Что вы хотите услышать?

Она старалась, чтобы ее вопрос прозвучал не слишком напряженно, но ей это не удалось. Лукас же сказал непринужденным тоном:

— Давайте начнем с того, почему вы не вышли за него замуж.

— Это… очень сложно объяснить, — пробормотала Сесили, запинаясь.

— Думаю, у нас достаточно времени.

В любой другой момент его ироничное замечание вызвало бы у Сесили улыбку, но сейчас ей было слишком неловко.

— Ну, хорошо. Если вы так хотите это знать, Дэвид поступил непорядочно, влюбившись в другую женщину. И с учетом этого обстоятельства я освободила его от всех обязательств.

— Вот как? — недоверчиво спросил Лукас. — В вашем изложении это звучит совершенно не сложно. И влюбиться в другую — для многих мужчин это недостаточный повод, чтобы разорвать помолвку.

— Ну… наверное, все было несколько более драматично, чем я сказала, — осторожно уточнила Сесили. — Он сам попросил меня расторгнуть нашу помолвку, потому что другая леди… в общем, если называть вещи своими именами, она оказалась беременна, и Дэвид должен был на ней жениться.

Лукас пробормотал словечко, которое Сесили знала, но никогда в жизни не слышала, чтобы кто-то произносил его вслух.

— Значит, он разорвал помолвку, чтобы жениться на своей любовнице, — сказал он без обиняков. — Смею ли надеяться, что она была без гроша и он женился на ней исключительно по любви?

Сесили задрала подбородок.

— Она богатая наследница. Ее отец — член правления Британского музея, а Дэвид давно хотел получить там работу. Но вряд ли для меня было катастрофой порвать с мужчиной, который настолько мало меня любил, что путался с другой в то же самое время, когда был помолвлен со мной. В конце концов, я поняла, что он, наверное, и ухаживал-то за мной только для того, чтобы добиться расположения моего отца.

— Надеюсь, лорд Херстон отметелил мерзавца.

Сесили никогда еще не видела Лукаса таким кровожадным. Она издала горький смешок:

— Ну нет. Папа всегда был, да и остался, очень высокого мнения о Дэвиде. Он, правда, пообещал исключить его из Египетского клуба, но так и не осуществил эту угрозу. В его оправдание могу сказать, что Дэвид — выгодное знакомство в кругах египтологов. Британский музей владеет лучшим в Англии собранием египетских древностей. Вряд ли отец мог рисковать отношениями со столь ценным партнером.

Сесили была уверена, что Лукас продолжит комментарии, но что-то заставило его прекратить расспросы. Возможно, он почувствовал, насколько ей неловко.

Уинтерсон решительно поднялся на ноги.

— Если вы окончательно пришли в себя, давайте предпримем еще одну попытку открыть дверь.

Сесили махнула рукой, соглашаясь. Чем скорее они смогут выйти из этой маленькой душной западни, тем лучше. Лукас забрал свечу и подошел к тяжелой двери красного дерева. Не желая оставаться в середине комнаты, где сразу стало темнее, Сесили подошла ближе к нему.

— Очень хорошо, мисс Херстон, — сказал Лукас, когда она оказалась рядом. — Подержите, пожалуйста, свечу: я попробую посмотреть, остался ли ключ в замке.