Книга Забытая история любви, страница 25 – Сюзанна Кирсли

— Что-то не похожи вы на писателя.

Мои брови поползли вверх.

— Мне это воспринимать как комплимент?

— Да. Это он и был.

Тут к нам подбежала его собака с мокрыми грязными лапами и, виляя хвостом, уткнулась мне в колени влажным носом. Я почесала ее мягкие уши и поздоровалась:

— Привет, Ангус.

Спаниель бросил мячик возле моих ног и выжидающе посмотрел на меня. Я подняла мячик и забросила его как можно дальше.

Стоявший рядом мужчина был впечатлен.

— Хорошая рука у вас.

— Спасибо. Мой отец играл в бейсбол, — прибавила я, как будто это могло что-то объяснить, и, вдруг сообразив, что мы до сих пор не представились, сказала: — Кстати, меня зовут Кэрри.

Он пожал мою протянутую руку, и от этого короткого быстрого прикосновения по моему телу пробежала какая-то теплая волнующая волна. Он сказал:

— Грэм.

— Привет.

«Улыбка у него действительно изумительная, — подумала я, — неожиданная и искренняя». Между раздвинувшимися губами вспыхивали идеальные зубы. Я даже слегка расстроилась, когда он отвернулся, чтобы посмотреть на собаку.

— Что ж, Кэрри, может, расскажете, о чем пишете?

Я знала, что каждый, с кем я встречусь в Краден Бэе, будет задавать мне этот вопрос, и потому заранее приготовила простой, но всеобъемлющий ответ, который удовлетворит их вежливое любопытство, не вогнав в сон. Теперь я решила его испробовать на нем:

— Это роман, действие которого происходит в Слэйнсе в начале восемнадцатого века.

Я ожидала, что он кивнет или скажет, что это звучит интересно, и на этом мы с моим творчеством покончим. Но он снова повернулся ко мне и чуть наклонил голову, чтобы ветер сдувал со лба волосы.

— Вот как? В каком году?

Я ответила, и он кивнул.

— Французско-шотландское вторжение, верно? Но, наверное, лучше будет это назвать попыткой вторжения. Нельзя сказать, что затея эта окончилась триумфом. — Он легко наклонился, чтобы отобрать у собаки мячик, и снова бросил его, на несколько ярдов дальше, чем я. — А вообще, интересный выбор, — сказал Грэм, — для романа. Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь писал об этом. В исторические книги подобные события редко попадают.

Я попыталась не показать собственного удивления тем фактом, что он знает, о чем пишут в исторических книгах. Не потому, что у меня были какие-то сомнения относительно его эрудиции, а из-за того, что, судя по его виду, по тому, как он двигался, я бы скорее решила, что он чаще бывает на футбольном поле, чем в библиотеке.

Я не обратила внимания на то, что Ангус задержался с возвращением, но Грэм заметил это. Он посмотрел вдаль, прищурив глаза от ветра, и пронзительно свистнул.

— По-моему, он поранился, — сказал он. И действительно, когда показался Ангус с мячиком в зубах, я увидела, что он прихрамывает на переднюю лапу. — Наступил на что-то, — догадался Грэм и присел, чтобы рассмотреть рану. — Похоже на осколок стекла. Порез не глубокий, но нужно вычистить песок.

— Можно у меня на кухне в раковине промыть, — предложила я.

Он без усилий поднял Ангуса и прижал к груди, как поранившегося ребенка, и, пока я вела его через белый мост и вверх по крутому склону Уорд-хилла, все мои мысли были заняты бедной собакой. Когда они вдвоем оказались внутри, мой коттедж перестал мне казаться таким уж большим и пустым, и я почувствовала себя несколько неловко.

— Простите, у меня такой беспорядок, — сказала я, пытаясь освободить на узкой стойке пространство, чтобы он мог положить собаку.

— Ничего, я видел это место и в худшем состоянии. Полотенца в шкафчике? Не берите новое, там есть старые, желтые.

Я замерла с чашкой в руке и уставилась на него. И тут механизмы памяти заработали в нужном направлении, и я вспомнила, как описывал мне Джимми Кит своих сыновей. Он сказал тогда: «Стю, мой младший, и его брат Грэм, он сейчас в Абердине».

— Ваша фамилия, случайно, не Кит? — спросила я.

— Кит.

Так вот почему он чувствует себя здесь как дома, вот откуда знает местную историю! «Еще бы он не знал, — подумала я. — Он же преподает ее в университете».

Он посмотрел на меня, продолжая держать лапу собаки под струей воды.

— Что?

Я повернулась в другую сторону и улыбнулась.

— Ничего. Пойду принесу полотенце. — Я нашла желтые полотенца, о которых он говорил, в самой глубине шкафчика, и выбрала старое, но чистое.

Продолжая заниматься раной, он поблагодарил меня, не поднимая головы. Я обратила внимание на его руки. Красивой формы, умелые и сильные, к лапе спаниеля они прикасались удивительно нежно. Он спросил:

— Наверное, отец рассказывал про меня всякие небылицы?

— Нет. Просто я постоянно сталкиваюсь с членами вашей семьи. Сначала ваш брат, теперь вы. В Краден Бэе случайно нет других ваших родственников?

— Нет, если не считать дальних, нас двое. — Продолжая сосредоточенно мыть собачью лапу, он спросил: — А как вы познакомились с братом?

— Мы вместе летели на самолете. Он подвез меня сюда из аэропорта.

Это заставило его повернуться ко мне.

— Из аэропорта?

— Да. В Абердине.

— Я знаю, где это, — сказал он. — Но, когда я видел вас на прошлой неделе, вы направлялись в Питерхед и ехали на машине. Как вы оттуда, — спросил он, — попали в аэропорт?

Я объяснила. История моя звучала странно даже для меня самой. Я рассказала, как, увидев замок Слэйнс, поняла, что должна быть здесь, как полетела в Париж, чтобы собрать вещи, и вернулась через пару дней. Но если у Грэма были какие- то соображения на этот счет, он оставил их при себе. Когда я закончила, он оторвал от края полотенца длинную полоску и бережно обмотал ею раненую лапу Ангуса.

— Значит, с Францией вы распрощались, — подытожил он.

— Да, похоже на то. Теперь, когда я поселилась здесь, книга продвигается гораздо лучше.

— Это хорошо. Ну вот, — сказал он собаке. — Как тебе? Не болит?

Ангус вытянул шею, чтобы лизнуть его в лицо. Грэм рассмеялся и потрепал его по ушам.

— Ну все, все. Пора нам убираться, леди нужно работать.

Я не хотела, чтобы они убирались. Я хотела, чтобы они остались. Хотела сказать, что пишу в основном вечерами, что днем я совершенно свободна, что могу заварить чай и мы поговорили бы… Но я не знала, как это сказать, чтобы он не посчитал меня навязчивой. К тому же у меня не было повода думать, что он согласится или что он находит меня хотя бы на одну десятую такой же привлекательной, каким находила его я.

Поэтому я просто отошла в сторону, когда он снова поблагодарил меня за помощь и поднял Ангуса. Я открыла им дверь, и тут он остановился. Посмотрев на меня, подумав секунду, он спросил: