Книга Забытая история любви, страница 49 – Сюзанна Кирсли

— Если вам когда-либо покажется, что я медлю, вам нужно сказать мне лишь слово.

Она поняла, что говорил он не о скачке, и почувствовала, как кровь начинает разливаться по шее и щекам, но колотившееся в груди сердце вдруг замерло от… От чего? Нет, это был не страх, но какое-то очень сходное с ним чувство, охватившее ее, когда она подумала о том, что может произойти, если она ответит ему.

— Полковник Мори! — Раздался топот ног, и к ним подбежал Рори, на этот раз не обращая никакого внимания на их близость. Сейчас его занимали другие, куда более важные вещи. Он выпалил: — Ее светлость просит вас к себе, немедленно!

София почувствовала, что его руки соскользнули с ее талии, Мори официально кивнул и спросил разрешения покинуть ее:

— Позвольте оставить вас.

— Конечно! — Она обрадовалась, что голос не изменил ей и даже прозвучал почти естественно. Еще больше она обрадовалась, когда сделала шаг и почувствовала, что дрожащие в коленях ноги вообще могут идти и удерживать ее в горизонтальном положении.

Руки ее все еще были в перчатках Мори. Она неохотно стянула их, но, когда развернулась, чтобы отдать их хозяину, тот уже шел в другой стороне двора, покачивая застегнутым на плечах черным плащом в ритм четкой солдатской поступи. Насилу оторвав от него взгляд, София сжала грубые потертые кожаные перчатки и собралась было спросить Рори, не знает ли он, что за корабль приближается к Слэйнсу, но он тоже оставил ее и уже успел подойти к двери конюшни, ведя за собой обеих лошадей.

Когда София осталась посреди двора одна, ее вдруг охватила паника, и это сильное чувство заставило ее приподнять юбки и броситься бежать сломя голову и не разбирая дороги, подобно ребенку, к большой двери, в которую только что вошел Мори.

Внутри неожиданная темнота на миг ослепила ее, и она столкнулась с человеческой фигурой. Это был не Мори.

— Милая родственница, — произнес граф Эрролл приятным голосом, — позвольте узнать, куда вы так спешите?

— О, простите меня! — воскликнула София, пряча руку с перчатками за спину. — Там корабль…

— Да, «Король Вильгельм». А я между тем искал вас. Мать сообщила мне, что капитан этого корабля печется о вашем благополучии и наверняка захочет увидеть вас в кругу семьи, когда сойдет на берег. — Его улыбка была по-братски доброй и чуточку насмешливой. — Быть может, вы найдете уместным переодеться?

Она провела по платью свободной рукой, понимая, что оно, должно быть, все в пыли после скачки, но, когда ее пальцы достигли талии, ей вспомнилось тепло ладоней Мори, и Софии вдруг захотелось подольше не снимать это платье, как будто оно и только оно хранило память о его прикосновении.

— Благодарю вас. Нет, — промолвила она и сильнее сжала пальцы на кожаных перчатках.

— Тогда идемте. — Граф протянул руку. — Подождем вашего капитана Гордона в гостиной.

Графиня присоединилась к ним несколькими минутами позже.

— Мистер Мори, — сообщила она, — согласился не выходить из своей комнаты, пока мы не убедимся, что капитан Гордон прибыл один.

— Мудрое решение, — одобрительно кивнул ее сын. — Впрочем, я не уверен, что ему стоит встречаться и с капитаном Гордоном. Как вы думаете?

— Он друг.

— Но пятьсот фунтов — это пятьсот фунтов, — напомнил ей граф. — Людей выдавали и за меньшее вознаграждение.

— Томас Гордон не предатель.

— Что ж, я, как всегда, прислушаюсь к вашему мудрому суждению. — Он завел руки за спину, подошел к окну и принялся смотреть на корабль, который уже встал на якорь недалеко от берега. — Вижу, «Король Вильгельм» уже ходит не под белым крестом святого Андрея.

Его мать тоже подошла к окну и выглянула.

— Что это за флаг?

— Это флаг новой унии — соединенные андреевский и георгиевский кресты, — ответил сын глухим, полным горечи голосом. — Это означает, что шотландского флота больше не существует.

— Что ж, — вздохнула мать. — У нас было всего три корабля.

— Но эти три корабля были наши, — возразил он. — А теперь мы даже их потеряли. Интересно, понимает ли наш друг герцог Гамильтон, какая цена была заплачена за то, чтобы он сохранил свои земли в Ланкашире?

София, пока они разговаривали, решала, как поступить с перчатками Мори, которые все еще держала в руках. Она не думала, что графиня или граф не одобрят ее верховую прогулку с мистером Мори, но они могут удивиться тому, что к ней попала его личная вещь. Не найдя места, где можно было бы спрятать перчатки, она положила их на кресло и села сверху.

Она все еще сидела так, когда доложили о прибытии капитана Гордона.

Он вошел в комнату с запомнившимся ей чванливым видом, красивый, в длинном синем камзоле с золотыми позументами и начищенными до блеска пуговицами. Поздоровавшись сначала с графиней, потом с графом, он подошел к Софии, взял ее руку и поднес к губам, низко наклонившись и очаровательно улыбаясь.

— Госпожа Патерсон, я надеюсь, вы уже отдохнули после недавней гонки верхом?

— Да, сэр, спасибо.

— Рад это слышать.

Когда он распрямился и отпустил ее руку, граф сухо спросил:

— Вы прибыли один?

— Да. Капитан Гамильтон отстал на несколько часов.

— В таком случае, — сказала графиня, — я надеюсь, у вас есть время отобедать с нами.

— Почту за честь. — Направив на нее ничего не выражающий взгляд, он произнес: — Мне сообщили, у вас остановился еще один гость.

— Да.

— Я приехал, как только смог. — Прежде чем продолжить, он посмотрел на Софию, и граф, увидев это, заметил:

— Вы можете говорить при госпоже Патерсон так же свободно, как если бы мы были наедине. Мы ей полностью доверяем. — С этими словами он подошел к Софии, встал за ее креслом и положил руку на спинку, как бы подтверждая свои слова. — Полковник Хук прибыл несколько дней назад, но уже снова покинул нас, отправился через всю страну договариваться с верными нам дворянами. Но он оставил с нами человека, который, если на то будет ваше желание, может ознакомить вас с намерениями нашего юного короля.

Капитан Гордон нахмурился.

— Кто этот человек?

Со стороны двери раздался голос Мори:

— Я думаю, он говорит обо мне. — И затем обратился к графине: — Прошу меня простить, но из окна своей комнаты мне было хорошо видно, что капитан сошел на берег один.

Капитан чуть прищурил глаза, точно силился вспомнить, где мог видеть этого человека, и произнес:

— К вашим услугам, мистер…

— Мори.

Наконец поняв, кто перед ним, Гордон сказал:

— Припоминаю, мы с вами встречались три года назад, когда еще был жив ваш отец.

— Я помню нашу встречу. — В голосе Мори, хотя он и был ровным, тепла не чувствовалось. К тому же, как показалось Софии, звучал он с вызовом.