Онлайн книга «На шаг сзади»
|
Почему Сведберг сказал, что он выработался? Вышел из отпуска и сказал – я выработался. Может ли это каким-то образом быть связано с убийством? Он остановился на краю узкого тротуара. Вызвал в памяти картину, увиденную им в гостиной Сведберга. Мартинссон за спиной. Тело убитого и ружье… Тогда почти сразу у него возникло чувство – что-то не так, что-то не сходится. Может быть, сейчас ему удастся сообразить? Он напряженно размышлял, но в голову ничего не приходило. Терпение, подумал он. Надо набраться терпения. К тому же я устал. Ночь была долгой, и она еще не кончилась. Он снова зашагал. С горечью подумал, что выспаться вряд ли удастся. И почитать свои диетические инструкции. Вдруг он снова резко остановился. Что будет, если и он умрет так же внезапно, как Сведберг? Кто о нем пожалеет? Что скажут на похоронах? Что вот, дескать, хороший был полицейский… А теперь его стул на совещаниях пуст. Но кому будет не хватать не полицейского на стуле, а человека? Может быть, Анн-Бритт Хёглунд. Мартинссону… Совсем рядом, чуть не задев крылом щеку, пролетел голубь. Ничего, ничего мы не знаем друг о друге. А кем для меня был Сведберг? Если начистоту – будет ли мне его не хватать? Можно ли вообще оплакивать человека, которого толком не знаешь? Он шел дальше – прекрасно зная, что эти вопросы будут к нему возвращаться вновь и вновь. Переступив порог квартиры Сведберга, он словно вернулся в некий беспросветный кошмар. Все исчезло – летний бриз, щебет птиц. Здесь царил мрак смерти, особенно заметный по контрасту со светом мощных ламп. Лиза Хольгерссон уехала в полицию. Валландер позвал Анн-Бритт и Мартинссона в кухню. Хотел еще раз спросить, когда она в последний раз видела Сведберга, но удержался. Они сели за стол. Лица у них были серо-землистые. Интересно, как он сам выглядит. – И что? – спросил он. – Что это может быть, если не взлом? – Очень многое, – сказал он. – Месть. Какой-нибудь псих. Два психа. Три психа. Мы не знаем. А пока мы не знаем, надо исходить не из того, что мы знаем, а из того, что видим. – И еще одно обстоятельство, – медленно проговорил Мартинссон. Валландер кивнул. Он знал, что тот скажет. – Сведберг был полицейским. Здесь могут быть особые мотивы, – закончил Мартинссон. – Что-нибудь обнаружили? Какие-то следы? – спросил Валландер. – Что у Нюберга? Что говорит врач? Они стали листать свои записи. Анн-Бритт управилась первой. – Стреляли из обоих стволов. И врач, и Нюберг считают, не знаю уж почему, что выстрелы последовали один за другим, почти сразу. Прямо в голову. У нее задрожал голос. Она сделала глубокий вдох и продолжила: – Сидел ли Сведберг на стуле, когда в него выстрелили, определить нельзя. Так же, как и точное расстояние. Если принять во внимание размеры комнаты и расположение мебели, самое большее – с четырех метров. Или ближе. Мартинссон резко встал и, пробормотав что-то невнятное, скрылся в туалете. – Мне надо было кончать с этой работой два года назад, – тихо сказал он, вернувшись. – Решил тогда, и надо было поступать, как решил. – Может быть. Но сейчас ты нужен здесь, – резко сказал Валландер. В душе он прекрасно понимал Мартинссона. – Сведберг одет, – продолжила Анн-Бритт. – Значит, его не подняли с постели. Но точное время смерти пока установить не удается. Валландер посмотрел на Мартинссона. – Двадцать раз спрашивал – и с той стороны, и с этой. Никто из соседей ничего не слышал. – Может быть, из-за шума транспорта на улице? – предположил Валландер. – Никакой транспорт не заглушит дуплет из дробовика. – Другими словами, мы не знаем, когда это случилось. Знаем только, что Сведберг был одет. Значит, последние ночные часы можно исключить. Мне всегда казалось, что Сведберг ложится рано. Мартинссон подтвердил – да, рано. У Анн-Бритт мнения на этот счет не было. – Как попал в квартиру преступник? Через дверь? – Следов взлома нет. – С другой стороны, вскрыть этот замок ничего не стоит, – заметил Валландер. – И почему он оставил оружие? Испугался и убежал? Или что? Ответа на этот вопрос тоже не было. Валландер поглядел на усталых и подавленных сотрудников. – Я выскажу свое мнение. Чего оно стоит, узнаем со временем. Как только мы вломились в квартиру и увидели всю эту жуть, у меня появилось странное чувство: что-то здесь не склеивается, что-то не так. Что именно – пока не могу сообразить. Убийство – значит, кто-то вломился в квартиру. А если не взлом, тогда что? Месть? Или, скажем, взлом, но не для того, чтобы украсть, а чтобы что-то узнать? Он встал, нашел стакан и выпил воды. – Я говорил с Ильвой Бринк в родильном отделении. У Сведберга почти нет родственников – она и еще один двоюродный брат. И все. У нее со Сведбергом был постоянный контакт. Она сказала одну вещь, которая меня беспокоит. В воскресенье она говорила со Сведбергом, и он пожаловался ей, что выработался. Почему? Он ведь только что вернулся из отпуска. Анн– Бритт и Мартинссон ждали продолжения. – Не знаю, что все это значит. А узнать надо. – Кто-нибудь знает, чем в последнее время занимался Сведберг? – спросила Анн-Бритт. – Пропавшими юнцами, – сказал Мартинссон. – Вряд ли только этим, – возразил Валландер. – Дела о пропаже молодых людей официально не заведено. Мы просто держим его на контроле. К тому же он ушел в отпуск еще до того, как родители забили тревогу. Добавить к этому было нечего. – Пусть кто-нибудь узнает, чем он занимался. – Ты думаешь, он что-то скрывал? – осторожно спросил Мартинссон. – По-моему, все что-нибудь скрывают. – Значит, нужно раскапывать тайны Сведберга? – Нужно найти того, кто убил его. Вот и все. Они договорились встретиться в полиции в восемь. Мартинссон пошел в квартиру напротив заканчивать опрос свидетелей. Анн-Бритт задержалась. Валландер посмотрел на нее – усталое, изможденное лицо. – Ты не спала, когда я звонил? – спросил он и тут же пожалел. Какое ему дело, в конце концов? Но она восприняла вопрос как должное. – Нет, – сказала она. – Не спала. – Что, муж дома? Ты приехала очень быстро. Он, наверное, остался с детьми? – Когда ты позвонил, мы ругались. Маленькая дурацкая склока. Такие случаются, когда на настоящую ссору нет сил. |