Книга Глухая стена, страница 95 – Хеннинг Манкелль

- А она точно была?

- Эва Перссон подтвердила. Маленькая черная книжка, перехваченная резинкой.

- Тогда можно считать, что тот, кто убил Соню и выбросил ее сумку, забрал книжку себе.

- Скорей всего, так.

- Любопытно, какие телефоны были там записаны. Какие имена.

Анн-Бритт пожала плечами. Валландер пристально посмотрел на нее:

- Как твои дела?

- Идут, - ответила она. - Только вот зачастую хуже, чем заслуживаешь.

Она вошла в свой кабинет и закрыла дверь. Валландер с минуту постоял в сомнениях. Потом все-таки постучал. Услышав ее голос, открыл дверь и вошел.

- Надо поговорить, - сказал он.

- Знаю. Извини, пожалуйста.

- За что? Ты сама сказала: зачастую дела идут хуже, чем заслуживаешь.

Он сел в посетительское кресло. В кабинете, как всегда, царил идеальный порядок.

- Надо как следует разобраться с этим изнасилованием, - продолжал комиссар. - Кстати, я еще не беседовал с матерью Сони Хёкберг.

- Она сложный человек, - сказала Анн-Бритт. - Горюет по дочери, конечно. И вместе с тем мне кажется, она боялась ее.

- Почему?

- Просто у меня такое ощущение. Я не знаю.

- А ее братишка? Эрик?

- Эмиль. Крепкий паренек. Хотя, разумеется, и для него случившееся - серьезная травма.

- В половине девятого у меня встреча с Викторссоном, - сказал Валландер. - А потом я, пожалуй, съезжу к ним. Полагаю, она уже вернулась из Хёэра?

- Они готовятся к похоронам. Все это сущий кошмар.

Валландер встал:

- Скажи, если захочешь поговорить.

Она покачала головой:

- Не сейчас.

В дверях комиссар обернулся:

- А что, собственно, будет с Эвой Перссон?

- Не знаю.

- Даже если виновной признают Соню Хёкберг, ее жизнь все равно испорчена.

Анн-Бритт поморщилась:

- Не уверена, что ты прав. По-моему, Эва Перссон из тех, кому все как с гуся вода. Как можно быть такой, для меня загадка.

Валландер призадумался над ее словами. Кой-чего он не понял, ну да ладно, после разберется.

- Ты Мартинссона не видела?

- Я встретила его, когда пришла.

- В кабинете его нет.

- Он у Лизы.

- Разве она приходит в такую рань?

- Они договорились заранее.

Что-то в ее голосе заставило Валландера насторожиться. Она с сомнением взглянула на него, потом сделала знак вернуться в кабинет и закрыть дверь.

- По какому же поводу?

- Иной раз ты меня удивляешь. Ведь все видишь и все слышишь. Ты опытный полицейский и знаешь, как мотивировать коллег. Но вместе с тем словно бы совсем слепой.

Валландера будто ударили под дых. Он молчал, ожидая продолжения.

- Ты всегда хорошо отзываешься о Мартинссоне. Он, мол, идет по твоим стопам. Вы успешно сотрудничаете.

- Я постоянно опасаюсь, как бы он не ушел в отставку.

- Он не уйдет.

- Мне он часто говорит об отставке. А ведь он в самом деле хороший специалист.

Анн-Бритт посмотрела на него в упор.

- Мне бы не стоило этого говорить. Но я скажу. Ты чересчур ему доверяешь.

- О чем ты?

- Он интригует у тебя за спиной. Как по-твоему, зачем он у Лизы торчит? Обсуждают, не пора ли тут кое-что обновить. Иными словами, не пора ли тебе уступить дорогу Мартинссону.

Валландер ушам своим не поверил:

- И каким же образом он интригует у меня за спиной?

Она сердито швырнула на стол нож для бумаги:

- Я тоже не сразу заметила. Но Мартинссон вправду интригует. Хитрый ловкач. Ходит к Лизе и жалуется на то, как ты ведешь расследование.

- Он считает, что я веду его неправильно?

- Так прямо он не говорит. Выражает легкое недовольство. Слабое руководство, странные приоритеты. Вдобавок он сразу побежал к Лизе и доложил, что ты думаешь привлечь на подмогу Роберта Мудина.

Валландер изумился:

- Я просто поверить не могу.

- А надо. Только надеюсь, ты понимаешь, что все это строго между нами.

Валландер кивнул. Боль под ложечкой усилилась.

- По-моему, тебе следует все это знать. Вот.

Валландер посмотрел на нее:

- Может, ты и сама думаешь так же?

- Я бы сказала. Напрямик. Без обиняков.

- А Ханссон? Нюберг?

- Я говорю о Мартинссоне. И больше ни о ком. Он рвется на трон.

- Но он же все время уверял, что даже не знает, хватит ли у него сил продолжать службу?

- Ты часто повторяешь, что надо смотреть вглубь, под поверхность, искать подоплеку. А Мартинссона всегда воспринимал поверхностно. Я заглянула поглубже. И увиденное мне не нравится.

Валландера словно парализовало. Утренняя радость исчезла без следа. Внутри нарастало бешенство.

- Я припру его к стенке, - сказал он. - Припру к стенке прямо сейчас.

- Вряд ли это разумно.

- А как прикажешь дальше работать с таким человеком?

- Не знаю. Но момент неподходящий. Начнешь разборку сейчас, только дашь ему новые козыри. Ты, мол, неуравновешен. И пощечина, которую ты влепил Эве Перссон, отнюдь не случайность.

- Вероятно, тебе известно и о том, что Лиза собирается отстранить меня от расследования?

- Это не Лиза, - с горечью сказала Анн-Бритт. - Это Мартинссон предложил.

- Откуда ты знаешь?

- У него есть слабое место. Он доверяет мне. Думает, я с ним заодно. Хотя я сказала ему, чтобы он прекратил копать под тебя.

Валландер встал с кресла.

- Ты все-таки повремени с разборкой, - повторила она. - Взгляни с другой стороны: раз я тебе об этом рассказала, у тебя есть преимущество. Вот и воспользуйся им в нужный момент.

Тут она права, подумал комиссар.

Он прошел прямиком к себе в кабинет. К возмущению примешивалась печаль. Пожалуй, он бы поверил, если бы речь шла о ком-то другом. Не о Мартинссоне. Только не о Мартинссоне.

От размышлений его оторвал телефонный звонок. Удивленный прокурор спрашивал, где он застрял. Валландер пошел в ту часть здания, где размещалась прокуратура. Лишь бы не встретить Мартинссона. Но тот явно уже сидел с Робертом Мудином на Руннерстрёмсторг.

Разговор с Викторссоном продолжался недолго. Валландер отключил все мысли о том, что рассказала Анн-Бритт, и коротко, четко доложил о ходе расследования: что удалось выяснить, по каким направлениям намерены действовать дальше. Викторссон задал несколько лаконичных вопросов. Но в целом никаких замечаний не высказал.