
Онлайн книга «Выстрел в лицо»
— А что тогда вам понравилось? — Больше всего меня занимает мнение классиков о политике, — признался Брунетти. Он был уверен, что теперь ее интерес к беседе угаснет. Франка сделала маленький глоток вина и, наклонив бокал к Брунетти, покрутила его в руках. — Ничего этого, — она отпила еще немного, — у нас без фермеров точно не было бы. Брунетти решил рискнуть. Подняв правую руку, он нарисовал в воздухе круг, включив в него стол, людей за ним, и даже palazzo и город, в котором они находились. — А без политиков, — объявил он, — у нас не было бы ничего этого. Франка при всем желании не смогла бы удивленно распахнуть глаза, поэтому ограничилась тихим смешком, который вскоре перешел в девическое хихиканье. Она прикрыла губы рукой, но смех так и рвался из нее, хотя она пыталась замаскировать его кашлем. На них уже косились другие гости. Катальдо отвлекся от беседы с графом, чтобы водрузить руку на ее плечо. Все разговоры стихли. Франка кивнула и помахала рукой, показывая, что с ней все в порядке, затем, все еще кашляя, вытерла салфеткой глаза. Вскоре кашель утих, и она сделала несколько глубоких вдохов. — Прошу прощения, — обратилась она к остальным гостям. — Не в то горло попало. Накрыв руку мужа своей ладонью, она легонько сжала ее и что-то ему прошептала, от чего тот заулыбался и вновь вернулся к своему разговору с графом. Франка пригубила бокал с водой, попробовала ризотто, но вскоре опустила вилку. — Что касается политиков, то я предпочитаю Цицерона, — сказала она Брунетти, как ни в чем не бывало возвращаясь к прерванному разговору. — Почему? — Он умел ненавидеть. Не без труда Брунетти заставил себя не пялиться на ее невероятный рот и сосредоточиться на словах, которые из него вылетали. Слуги забрали их почти нетронутое ризотто, а они все еще обсуждали Цицерона. Франка говорила о ненависти, которую римский мыслитель испытывал к Катилине и всему, что тот олицетворял; вспомнила, какое отвращение вызывал у Цицерона Марк Антоний; откровенно радовалась тому, что должность консула досталась все-таки Цицерону; и поразила Брунетти, зарекомендовав себя прекрасным знатоком его поэзии. Когда слуги убирали со стола тарелки со вторым блюдом — овощным рулетом — муж синьоры Маринелло сказал ей что-то, чего Брунетти не расслышал. Франка улыбнулась и переключилась на супруга. Она продолжала беседовать с Катальдо до тех пор, пока не унесли десерт — кремовый торт, такой жирный, что он с лихвой компенсировал отсутствие в меню мяса. Брунетти, вновь вынужденный включиться в светскую болтовню, перенес внимание на жену адвоката Роччетто. Она принялась рассказывать ему о недавнем скандале, в котором оказалось замешано руководство театра «Ла Фениче». — …короче говоря, мы решили не продлевать наш abbonamento [11] , — вещала женщина. — Все равно постановки у них какие-то второразрядные, и наверняка они опять включат в репертуар эти ужасные немецкие и французские пьесы, — фыркнула она, чуть не трясясь от возмущения. — Как будто это какой-то вшивый провинциальный театришка в занюханном французском городке, — закончила она, взмахом руки посылая в небытие и театр, и всю провинциальную Францию вместе с ним. Брунетти, подобно героине [12] Джейн Остин, вспомнил «старое правило: чем сказать, лучше смолчать» и потому не стал говорить, что «Ла Фениче» и есть типичный провинциальный театр в маленьком итальянском городке, от которого не стоит ждать ничего выдающегося. Подали кофе, и слуги принялись обходить стол, толкая перед собой тележки, заставленные бутылочками граппы и другими дижестивами. Брунетти попросил налить ему «Доменис», и ликер его не разочаровал. Он повернулся к Паоле, чтобы предложить ей глоток, но она была занята — слушала разговор Катальдо с отцом. Она сидела, подперев подбородок рукой, и ее наручные часы оказались прямо под носом Брунетти. Было уже далеко за полночь. Брунетти принялся медленно и осторожно продвигать свою ногу под столом, пока она не уткнулась во что-то твердое, но не настолько твердое, как ножка стула. Он дважды легонько пнул ногу жены. Меньше чем через минуту Паола взглянула на часы и воскликнула: — Oddio! [13] Ко мне завтра студент придет к девяти, а я даже не начала проверять его работу! — Она наклонилась и через весь стол обратилась к матери: — У меня вообще такое ощущение, что я всю жизнь провела над уроками — только раньше сама делала домашние задания, а теперь вот проверяю чужие. — И ни то ни другое не успеваешь вовремя, — заметил граф с добродушной ухмылкой. Он ее ни капли не осуждал. — Caro [14] , может, и мы пойдем потихоньку? — улыбнулась Франка мужу. Катальдо кивнул и поднялся на ноги. Обойдя жену, он подождал, пока она встанет, и задвинул ее стул. — Благодарю вас, синьор граф, — чуть склонив голову, сказал он. — Очень мило было с вашей стороны пригласить нас. Мы вдвойне рады, так как получили возможность познакомиться поближе с вашей семьей, — улыбнулся он Паоле. Тем временем другие гости побросали салфетки на стол, а адвокат Роччетто, вздохнув, заявил, что неплохо бы размять ноги. Граф поинтересовался у Франки Маринелло, не желают ли они с мужем отправиться домой на лодке графа. Катальдо отказался, объяснив, что у porta d’acqua [15] их уже ждет собственная лодка. — Я вовсе не чураюсь пеших прогулок, — сказал он, — но сейчас уже поздно, да и погода на редкость промозглая, так что мы лучше отправимся домой по воде. Разбившись на пары, гости нестройными рядами направились обратно в salone, откуда уже исчезли всякие следы подававшихся перед ужином напитков, и прошли в холл, где двое слуг помогли им надеть пальто и шубы. — А еще говорят, в наши дни не найти приличной прислуги, — шепнул жене Брунетти. Паола лишь улыбнулась. И тут же у них за спиной раздался приглушенный смешок. Обернувшись, Брунетти увидел лишь безмятежное и невозмутимое лицо Франки Маринелло. Во дворе гости вежливо распрощались. Катальдо с женой сопроводили к porta d’acqua, где стояла их лодка; Роччетто с женой жили всего в трех домах отсюда, так что пошли пешком; еще одна пара направилась в сторону Академии, со смехом отвергнув предложение Паолы проводить их. Взявшись за руки, Брунетти с женой наконец пошли домой. — Ну как тебе, весело было? — поинтересовался Брунетти, когда они проходили мимо университета. |