Книга Дело нервного сообщника, страница 40 – Эрл Стенли Гарднер

– Ты уверен?

– Уверен.

– Откуда ты это знаешь?

– Они были в доме Рокси. Рокси говорила по телефону – без нескольких минут четыре. И еще раз говорила – в четыре пятнадцать. Энрайт Харлан приехал к ней почти в половине пятого. У них была назначена встреча с адвокатом Артуром Хаганом, и они отправились к нему чуть позже. Что касается Неффса, то, веришь или нет, он в это время находился в Детективном агентстве Санбелта. Ему потребовался детектив, чтобы следить за определенными особами. Он предположил, что твоим клиентом может оказаться любой из полудюжины людей, которых он в равной степени подозревал. Вот он и нанимал ищейку, чтобы разнюхать, кто есть кто. Ну, а Клайв Ректор вел переговоры с Джимом Бэнтри из «Бэнтри Констракшн энд Пейвинг Компани».

– В четыре тридцать? – уточнил Мейсон.

– Тут у нас получается некоторая неувязка. По всей видимости, от Бэнтри он ушел около четырех часов. Клайв Ректор утверждает, что заскочил по дороге в бар выпить коктейль. После чего отправился прямиком в свой офис, где и появился около пяти.

– Ты не можешь точно выяснить, где он был между четырьмя и пятью? – спросил Мейсон.

– Мы знаем, что он был у подрядчика в четыре, что в свой офис он пришел в пять и что на машине из одного места в другое можно доехать примерно за двадцать пять минут. Остается полчаса. Вряд ли за такое время можно много нагрешить. Но, конечно, если ставить вопрос ребром, то алиби у него нет.

– Его алиби меня не интересует, – заявил Мейсон. – Я просто хочу знать, какие свидетельства он выдвигает.

– Клайв Ректор сообщил название бара, где он пил коктейль. Парень, который был за стойкой, выглядел очень занятым. Фотография Ректора ему ничего не сказала. Ректор мог быть в этом баре, а мог и не быть.

– Хорошо, – сказал Мейсон, – остается Езекия Элкинс. Что насчет него?

– А вот этот лакомый кусочек, – радостно поведал Дрейк, – я специально оставил напоследок. Дело в том, что с мистером Элкинсом приключилось нечто весьма и весьма загадочное. Он молчит.

– Что, ни с кем не разговаривает?

– Ни с одним из моих людей. Мы использовали все известные нам трюки, но он не раскалывается. И к тому же – надо же, как совпало! – у него классический фингал под глазом.

– И где же он его получил? – полюбопытствовал Мейсон. – Наткнулся на дверной косяк во мраке ночи?

– Да нет – встретился с чьим-то кулаком при свете дня.

– Но ведь с кем-то же он говорит – хоть с кем-то?

– Вообще-то у него был шанс пообщаться.

– С кем?

– С окружным прокурором.

– Ты не знаешь, что он ему сказал?

– Конечно, не знаю. Окружной прокурор меня в эти дела не посвящает.

– А что прокурор сказал репортерам?

– Что у него есть несколько свидетелей, которые могут пролить свет на некоторые факты, и что Езекия Элкинс – один из них. Он не сказал ничего относительно показаний Элкинса, если тот вообще их давал. Он просто мило улыбнулся репортерам и на том закончил пресс-конференцию.

– Да, тут есть над чем поразмыслить, – протянул Мейсон.

– После того, как нашли вторую пулю, – сказал Дрейк, – стало ясно, что внутри дома стреляли, по крайней мере, два раза, а третья пустая гильза показывает, что был еще и третий выстрел. Куда? В кого?

– Хотел бы я знать, – ответил Мейсон.

– А твоя клиентка слышала выстрелы? – спросил Дрейк.

– С чего ты взял, что она вообще там была? – ответил вопросом на вопрос Мейсон.

– Если бы твоя клиентка проявила волю к сотрудничеству, она чертовски бы облегчила расследование.

– Каким образом?

– Она могла бы сказать точно, в какое время произошло убийство. Экспертиза при вскрытии определила это время с точностью до двадцати минут. Ну, а двадцать минут – это же вечность!

Мейсон кивнул.

– Еще твоя клиентка могла бы сказать, сколько было выстрелов и с каким интервалом они следовали друг за другом. Был ли, скажем, один выстрел, потом пауза, а затем другой. Или два выстрела подряд. А может быть, она сообщила бы нам, что выстрелов было три.

– Но что моя клиентка могла там делать? За каким бы чертом ее туда понесло?..

– Погоди, Перри, не заводись. Я просто спрашиваю. Мне очень нужна эта информация. Она существенно облегчила бы расследование.

Мейсон сказал:

– Пол, никто еще не доказал, что моя клиентка находилась там. Но если бы моя клиентка и была там, то она сидела бы в машине Латтса, слушая радио. И радио было бы включено на такую громкость, что выстрела она не услышала бы.

– Выстрелов, – поправил Дрейк.

– Хорошо, выстрелов. Делла Стрит и я провели следственный эксперимент на месте преступления, – сказал Мейсон. – Любой, кто сидел бы в машине Латтса, ожидая, когда сам Латтс осмотрит дом и вернется, должен был услышать два выстрела, если, конечно, радио в машине не было включено.

– А приемник работал, когда вы приехали туда с Докси?

– Нет.

– У кого были ключи от машины? – спросил Дрейк.

– От машины Латтса?

– Ну да.

– У Латтса, конечно.

Дрейк покачал головой.

– Когда тело обыскали, ключей в карманах не было.

– Черт! – воскликнул Мейсон.

– Улавливаешь разницу? – Дрейк не сводил с его лица пристального взгляда.

– Но на кой черт убийце понадобились ключи?

– Может, хотел позаимствовать машину…

– Разве полиция не обследовала ее на предмет отпечатков пальцев?

– Тогда нет. Они занимаются этим сейчас. У меня есть несколько снимков машины Латтса, если, конечно, тебе интересно.

Дрейк извлек штук десять глянцевых фотокарточек. Мейсон внимательно их изучил.

– Именно в таком виде был обнаружен автомобиль?

– Да.

Мейсон мрачно вглядывался в гнездо ключа зажигания.

– В чем дело? – забеспокоился Дрейк.

– Позвони в агентство, продавшее эту машину, – попросил его Мейсон, – и узнай, можно ли в автомобиле этой модели включить радио, если зажигание вырублено, а ключ извлечен из гнезда?

– О-о! – воскликнул Дрейк. – Черт!