Книга Страж державы, страница 26 – Алексей Пронин

Де Линар, уже не таясь, сделал короткий выпад, вложив в удар остатки сил. Грант с недокуренной сигаретой в зубах мгновенно завалился на бок. Придерживая раненую ногу, бельгиец принял вертикальное положение. Простреленное бедро жгло, но, попробовав на него опереться, он понял, что худо-бедно, но идти может. Не расставаясь с экспроприированным оружием, он выкарабкался из машины и направился к дому. Входная дверь была не очень плотно прикрыта по причине окончательно испорченного замка. Закрыв пальцем глазок, де Линар вежливо постучал. Охранявший вход американец, ничего не увидев в глазок, спрятал за спину оружие и открыл калитку. Дуло пистолета уперлось ему в лоб, приятно охлаждая раскрасневшуюся от вечерней духоты кожу.

– Тихо! – шепнул ему де Линар, подкрепляя свои слова щелчком взводимого курка. – Верно ответишь на мой вопрос, и я не дам твоим мыслям вырваться наружу. Если понял – кивни.

Облизнув пересохшие губы, американец кивнул.

– Во дворе, кроме тебя, еще кто-нибудь есть?

Увидев в ответ отрицательное молчание головой, он коротким взмахом руки отправил оппонента в глубокий нокаут, в компанию к Гранту. Американец, просев, упал на траву. Подобрав выпавшее из его рук оружие, де Линар, стараясь не производить шума, подобрался к дому.

Полковник Тихомиров, освобожденный от веревок, наручников и залеплявшего рот скотча, уединился на втором этаже вместе с Фишером. Остальные расположились на первом. Уильямс, собирающийся учинить бьющейся в истерике дамочке допрос с пристрастием, никак не мог этого сделать по причине неиссякающего потока слез.

– Найдите ей что-нибудь успокоительное, в конце концов! – крикнул он, выходя из себя от всхлипов, заполнявших комнату.

Дуайт Смит, перешагнувший порог тридцатилетия и проведший немало лет в неравной борьбе с истеричкой женой, подошел к бару и привычным движением налил полбокала виски, сыпанув туда горсть льда.

– Пей. – Он сунул бокал Мари, не без усилий отлепив ее руки от лица.

Мари послушно взяла бокал и сделала большой глоток.

– Выпей до конца, – добавил Смит, не давая ей поставить бокал.

Послушавшись, она осушила его до дна.

– А теперь, девочка, будь добра прояснить нам, как в этом доме оказался связанный и скованный наручниками мужчина, – грозно надвинулся на нее Уильямс.

– Я расскажу. Я все расскажу. Дайте мне сигарету.

Уильямс протянул ей свою пачку. Мари не спеша затянулась и, найдя взглядом участливого Дуайта Смита, вежливо попросила его:

– Можно еще виски?

После хорошей порции скотча окончательно придя в себя, она сбивчиво начала говорить:

– Мой парень тут ни при чем. Если я все расскажу, вы не сделаете ему ничего плохого? – И Мари просительно заглянула в глаза Уильямса.

– Мы постараемся, – сухо ответил он. – Если ваш рассказ покажется мне правдоподобным.

– Хорошо, хорошо. У него в Штатах был друг. Они знакомы давно. Я не знаю, чем они занимались раньше, мы с Сержем живем всего два года, в гражданском браке.

– Ближе к делу, – прошипел сгорающий от нетерпения Уильямс.

– А недавно…

– Когда недавно, точнее?

– В пятницу днем этот его друг…

– Как зовут друга?

– Алекс.

– Чем он занимается?

– Я не в курсе. Вам лучше спросить у Сержа.

– Спросим, дальше.

– Этот его друг, он приехал в пятницу днем, и они с Сержем закрылись наверху. Разговаривали, наверное, часа три. Потом куда-то уехали и вернулись уже под утро.

– Ваш друг что-нибудь вам говорил?

– Нет, Серж больше отмалчивался, а его дружок постоянно пил виски и вообще вел себя развязно. Говорил мне, что, мол, детка, скоро твой парень разбогатеет. А Серж, я испугалась, что они что-то задумали, Серж ничего мне не говорил. Я обиделась и перестала с ним разговаривать. – Мари, давая себе передышку, сделала еще глоток. – А ближе к вечеру они приехали вместе с этим, – она показала рукой наверх, где еще недавно сидел в заточении полковник Тихомиров, – и увели его на второй этаж, а дверь закрыли. Потом поели, я разогрела им ужин, и снова уехали. Вот до сих пор их нет. Когда вы позвонили, я думала, это они. Мне страшно. Что теперь будет? – На глаза Мари вновь навернулись слезы.

Уильямс и Смит обменялись взглядами, после чего Смит в очередной раз наполнил опустевший бокал и протянул его Мари.

– Черт знает что! – выругался Уильямс и, подозвав Смита, шепнул ему: – Возьми кого-нибудь с собой и приведи сюда раненого.

Махнув рукой одному из находившихся в комнате парней, Смит вышел в коридор. Де Линар, стоявший за дверью и пытающийся понять, что происходит внутри, вовремя услышал звук шагов и успел отскочить от двери, которая почти тут же распахнулась. Смит, вышедший первым, с удивлением обнаружил, что чья-то рука захлестнулась на его шее, а пистолет уперся ему в висок.

– Стоять, не дергаться! Оружие на пол! Иначе прострелю ему башку. – Выражение лица де Линара не оставляло сомнений в том, что он без промедления приведет в исполнение свою угрозу. Поэтому сопровождавший Смита американец не стал искушать судьбу и, достав из-за пазухи свое оружие, положил его на пол.

– Спокойно, спокойно. – Наблюдая за лицом побледневшего Смита с приставленным к виску дулом пистолета, он задом попятился обратно в комнату.

– Что с тобой, Мидфилд? – Уильямс в недоумении уставился на пятящегося спиной подчиненного.

Бельгиец, втащив Смита в комнату, прислонился к стене, чтобы никто не подкрался сзади.

– Все подняли вверх левую руку, а правой аккуратненько достали свои пушки и положили на паркет. И без выкрутасов, мне терять нечего.

Опешив от такого поворота событий, Уильямс замер на месте, пытаясь осмыслить возникшее досадное недоразумение. Бойцы, не зная, как поступить, с ожиданием следили за реакцией шефа. Мари, с бокалом виски в руках, с радостью воскликнула:

– Серж!

– Заткнись! – гаркнул на нее бельгиец. – Считаю до пяти. Один…

Уильямс, осознав наконец, что произошло, выдавил из себя:

– Делайте, что он говорит. – И сам первый положил свое оружие на пол. За ним последовали остальные.

– Собирай эти железки, и уходим отсюда, – скомандовал Мари де Линар.

Мари поставила виски на стол и начала суетливо собирать с пола оружие. Никто из присутствующих не мешал ей. Сделав свое дело, она быстро выскочила наружу. Бельгиец, в обнимку с Дуайтом Смитом, медленно попятился в сторону двери. Нужно было срочно принимать какое-то решение. Нельзя дать ему уйти. Уильямс хорошо понимал это, но понимал также и то, что гибель еще одного подчиненного ему, по возвращении обратно в Лэнгли, однозначно не простят. Оставался один шанс, и он решил его использовать. В комнате рядом с ним стоял Джек Петерсен, потомок невозмутимых норвежских викингов, один из лучших стрелков управления, всегда носивший с собой, кроме табельного оружия, свой любимый револьвер, который он предусмотрительно не положил на пол. Уильямс, выразительно взглянув на него, незаметно моргнул.