Книга Глаза убийцы, страница 40 – Джон Сэндфорд

— Да-да… Кажется, здесь, — сказал Беккер, с сомнением оглядываясь по сторонам.

«Ты неправильно реагируешь, идиот». Беккер должен был знать, в каком месте ее убили. Он не мог не думать о месте преступления, наверняка смотрел на него, пытался представить, как все произошло, — так поступил бы любой человек, виновен он или нет, безумен или нормален. «А твоя болтовня о том, что развод — всего лишь неприятный процесс? Если ты в это веришь, то ума у тебя гораздо меньше, чем мне показалось сначала». Дэвенпорт ждал продолжения, но Беккер встал и выплеснул остатки кофе в раковину.

— Относительно людей, которых вы убили, Лукас… Как вы думаете, куда они попали? — небрежно спросил он.

— В каком смысле? — спросил Лукас. — Вы хотите узнать, отправились ли они в рай?

— Или в ад.

Беккер повернулся и посмотрел на полицейского, в его голосе появилась заинтересованность.

— Нет. Я не думаю, что они отправились куда-то, — покачав головой, ответил Дэвенпорт. — Прежде я был католиком, и когда начинал работать в полиции, меня беспокоили подобные вопросы. Я видел мертвых и умирающих людей… я не о тех, кого убил, а об обычных людях. Утонувших детях, людях, погибших в автомобильных авариях или от сердечных приступов. Я видел сгоревшего на столбе электрика, от него почти ничего не осталось, и никто не мог ему помочь. Люди умирали у меня на глазах, они кричали или плакали, иногда просто лежали с вывалившимися языками и тяжело дышали, а их друзья и родственники стонали и выли рядом… но я ни разу не заметил, чтобы кто-то из них смотрел куда-то за грань. Мне кажется, Майкл, они просто уходили — и все. Я думаю, они отправляются туда, где прячутся слова с экрана компьютера, когда вы его выключаете. Вот они живут: умные, трудолюбивые, много работающие. А потом раз — и их нет.

— Нет, — повторил Беккер. Его белые брови приподнялись. — И ничего не остается?

— Ничего, кроме оболочки, а она очень быстро начинает гнить.

— Хм. — Беккер отвернулся, он был потрясен. — Очень печально. Сожалею, но пора ложиться спать. Завтра мне на работу.

Лукас встал, допил кофе и поставил чашку на стойку.

— Я бы хотел задать вам один вопрос. Уверен, что другие полицейские осмотрели весь дом. Могу я заглянуть в комнату, где Стефани и ее друг… проводили время?

— Вы хотели сказать, в ее спальню? — сухо спросил Беккер. — Не вижу причин вам отказывать. Вы и сами заметили, что ковры затоптаны бесчисленным количеством форменных ботинок, прошедших здесь. Надеюсь, я вас не обидел.

Не сумев сдержать смех, Лукас последовал за Беккером вверх по лестнице.

— Я сплю там, — сказал Беккер, когда они поднялись наверх, и показал налево, но свернул направо.

Они прошли по коридору, Беккер распахнул дверь, шагнул в комнату и зажег свет.

— Ну вот, мы на месте.

Стефани Беккер спала на старомодной двуспальной кровати. Скомканное стеганое одеяло и простыни валялись в ногах, частично закрывая стоящий рядом старинный пароходный кофр. На кофре лежали журналы по отделке интерьеров и антикварному искусству. У изголовья кровати, на тумбочке, стоял телефон «принцесса», рядом часы, еще два журнала и роман Стивена Кинга.

Слева была дверь. Лукас открыл ее, заглянул и обнаружил компактную, но оборудованную всем необходимым ванную комнату с туалетным столиком, унитазом, раковиной и душем. На вешалке висело ярко-красное банное полотенце. На столике и всех ручках Лукас заметил следы порошка для снятия отпечатков пальцев. Он повернулся, еще раз оглядел спальню и увидел такое же полотенце, которое лежало на темно-красном персидском ковре.

— Здесь все как… в ту ночь, — проговорил Беккер. — Эксперты сказали, что они позвонят и сообщат, когда я смогу навести порядок. Как вы думаете, когда это случится?

— Они сделали фотографии?

— Думаю, да.

— Я уточню, — пообещал Дэвенпорт, оценивающе посмотрел на хозяина дома и спросил: — Вы этого не делали?

Беккер не отвел глаз.

— Нет, — спокойно ответил он.

— Что ж, рад был познакомиться, — сказал Лукас.

К тому времени, как он покинул дом Беккера, заметно похолодало и в воздухе запахло морозом. После жары в доме Дэвенпорт с удовольствием подставил лицо освежающим порывам ветра. Он прошел по тротуару, свернул направо в переулок, огляделся по сторонам, осторожно двинулся вперед и вскоре оказался за домом Беккера. Убийца почти наверняка попал в дом отсюда.

В этот момент в одной из боковых комнат загорелся свет, и с краю плотной шторы пробился тонкий яркий луч. Повинуясь неожиданному порыву, Лукас толкнул ворота проволочной ограды, которые вели на задний дворик. Заперто. Он огляделся, а затем перепрыгнул через ограду и медленно прошел по темному двору, осторожно нащупывая ногами дорогу, чтобы не наткнуться на валяющиеся крышки от мусорных баков или невидимую бельевую веревку.

Оказавшись возле дома, он осторожно приблизился к освещенному окну, прижался спиной к стене, медленно повернул голову и заглянул в щель между шторами.

Обнаженный Беккер метался по кабинету, что-то конвульсивно жевал, его лицо превратилось в маску боли, ужаса и религиозного экстаза, глаза закатились так, что видны были только белки. Неожиданно Беккер вздрогнул, завертелся, выбрасывая в стороны руки, а затем с приоткрытым ртом бессильно упал в кожаное кресло. В течение минуты или двух он сидел совершенно неподвижно, и Лукас даже подумал, что у него сердечный приступ или инсульт. Потом Беккер зашевелился, и его руки и ноги приняли правильное положение, как у короля на троне. Он смеялся. «Ха-ха-ха-ха», — с хрипом вырывалось из его груди. А глаза все еще были обращены внутрь, к Богу.

Ночью Дэвенпорту приснилось лицо Беккера. Наверняка он принимал наркотики. Иначе и быть не могло. Во сне Лукас продолжал доказывать, что это наркотики, но найти их не удалось, и Беккер, которого не слишком сильно держали двое полицейских в синей форме, но с невидимыми лицами, подскакивал и визжал: «Я кайфую от Иисуса…»

Дэвенпорт знал, что это сон, но не мог проснуться. Когда около часа дня зазвонил будильник, для него это стало настоящим облегчением. Он встал, принял душ и уже собирался налить себе кофе, но тут в дверь постучал Дел.

— Ты уже встал, — проворчал гость, когда Лукас его впустил.

— Заходи. Что случилось?

— Мы получили несколько звонков. Ничего особенно интересного. — Он вытряхнул из мятой пачки сигарету без никотина и прикурил от зажигалки «Зиппо», пока они шли по коридору на кухню. — Слоун сегодня утром поговорил с женщиной по имени Бьюла Миллер — это одна из подруг Стефани. Он спросил про психиатра, и она сказала: «Может быть».

— Но он все отрицает.

— Его жена тоже, — сказал Дел. Он уселся на кухонный стол и кивнул в знак согласия, когда Лукас показал на кофейник. — Слоун снова к ней заехал, чтобы поговорить наедине. Она сказала, что пять лет назад у ее мужа появилась любовница и она узнала о ее существовании через пять минут после того, как это произошло. С тех пор он хранит ей верность. А еще она говорит, что после первого визита Слоуна она сразу пошла к мужу и спросила у него. Он все отрицал. И продолжает отрицать. Она ему верит.