Онлайн книга «Безмолвный убийца»
|
— В общем… — Лукас развел руками, словно пытался охватить стопку бумаг на столе. — Да. А в чем дело? — Знаешь, чем больше я об этом думаю, тем более странно все выглядит. Ты же понимаешь, что мы его поймаем. — Конечно, — ответил Лукас. — Я здесь главным образом для рекламы. Чтобы немного снять напряжение. — Это тоже звучит не слишком убедительно, — сказала Фелл и внимательно на него посмотрела. — Я о тебе ничего не знаю. Ты что-то обсуждаешь с О'Деллом. Ты, случайно, не из отдела внутренних расследований? — Что? — Он удивленно отступил на шаг. — Господи, Барбара, конечно нет! — Точно? — Послушай, тебе известно, что произошло со мной в Миннеаполисе? — Говорят, ты кого-то избил. Какого-то паренька. — Сутенера. Он изуродовал женщину скальпелем, а она была моей осведомительницей. На улицах города об этом стало известно, и я должен был что-то сделать. Я и сделал. Впоследствии оказалось, что он несовершеннолетний — я предполагал это, — и за меня взялись ребята из отдела внутренних расследований. Получилось не слишком справедливо. Ведь все понимали, что я не мог поступить иначе. Но меня выкинули, потому что так безопаснее. Я вовсе не из внутренних расследований. Можешь проверить, это легко. — Нет-нет. Она вернулась к своим бумагам, а Лукас к своим, но через минуту он проговорил: — Господи, отдел внутренних расследований! — Извини. — Ладно… Они решили сделать перерыв, прошли два квартала по улице, время от времени касаясь друг друга бедрами, и уселись в кабинке пиццерии «Слайс-о-Пай» с бумажными стаканами диетической пепси-колы, куда помещался, наверное, целый галлон. Лукас чувствовал, что нравится ей, и потому позволил разговору перейти на личные темы. Он рассказал ей о своих давних, но закончившихся отношениях с Дженнифер; о двусмысленном положении, в котором он оказался сейчас. И о своей дочери. — Я бы хотела иметь ребенка, — сказала Фелл. — Мой проклятый биологический будильник громыхает не хуже, чем Биг-Бен. — Сколько тебе лет? — спросил Лукас. — Тридцать шесть. — А на горизонте есть какие-нибудь кандидаты на отцовство? — В настоящий момент нет, — ответила она. — Я общаюсь только с полицейскими и преступниками, но мне не нужны ни те, ни другие. — Трудно завязать знакомство? — Не в этом проблема. Дело в том, что я не нравлюсь тем мужчинам, которые нравятся мне. Рано или поздно все заканчивается. Пять лет назад я встречалась с одним придурком юристом. Не слишком процветающим, самым обычным адвокатом, разведенным. Он носил длинные волосы и без конца работал «про боно». [17] И был страшным модником. Ну, ты понимаешь. — Ясно. Красивые галстуки. — Точно. Он хотел жениться, и я могла бы за него выйти. Но однажды я выступала в роли приманки, и здоровый громила набросился на меня, прижал к стене и ударил — он получал от этого удовольствие. Я упала. А у меня на лодыжке был спрятан маленький пистолет, автоматический двадцать пятого калибра. Когда он наклонился, чтобы меня поднять, я ткнула пистолет ему в зубы, и глаза у него сделались как плошки. Я заставила его отойти, но он все время повторял: «Подожди, подожди…» — А где были твои напарники? — Они подбежали как раз в этот момент и поставили мерзавца к стене. Один из них сказал: «Господи, Фелл, у тебя будет синяк размером с тарелку». Этот подонок ударил меня прямо под глаз и попал в кость, понимаешь? Она потерла глаз, и Лукас кивнул. — Больно было ужасно. И я сказала: «Вот как?» Ребята заставили его расставить ноги. А я говорю: «Попрощайся со своими яйцами, мешок дерьма». И с такой силой по ним врезала, что его яйцам пришлось возвращаться на поезде из самого Огайо. — Правда? Лукас рассмеялся. Он обожал полицейские рассказы, а Фелл явно веселилась. — Я рассказала о том, что случилось, своему приятелю-адвокату, и он пришел в бешенство. Ему было плевать на мой подбитый глаз, — печально произнесла она. — Его волновал тот тип? — Нет-нет. Он знал, что такие вещи случаются, и не возражал, когда это делал кто-то другой, просто не хотел, чтобы я занималась подобными вещами. Я думаю, на самом деле ему не понравилось, что я сказала: «Попрощайся со своими яйцами, мешок дерьма». Мне не следовало ничего такого ему говорить. Его это очень сильно обеспокоило. Мне кажется, он хотел вступить в какой-нибудь загородный клуб, и вот он представил, как я сижу на террасе, выложенной плитняком, с мятным джулепом [18] или еще какой-нибудь дрянью в руке и говорю собравшимся там дамочкам: «Попрощайся со своими яйцами, мешок дерьма». Лукас пожал плечами. — А ты когда-нибудь пробовала встречаться с полицейским? — Разумеется, пробовала. — Фелл кивнула, слабо улыбнулась, и у нее затуманились глаза. — Один сплошной член. У нас был бурный роман какое-то время, но… Хочется немного покоя и тишины, когда возвращаешься домой. А у него было одно желание — болтаться по улицам в поисках наркоманов. Лукас откусил кусок пиццы-пепперони, прожевал его, а потом признался: — Пару лет назад у нас с Лили был роман. Это останется между нами? — Конечно. Фелл даже не пыталась скрыть любопытства. — Нас очень сильно тянуло друг к другу, это было в Миннеаполисе, ее брак к тому моменту уже начал распадаться, — продолжал Лукас. — А потом тот чертов индеец выстрелил ей в грудь. Он ее чуть не убил. — Я знаю. — Я пришел в бешенство. Таковы мужчины. Потом мы виделись пару раз, но я боюсь летать, а она очень занята. — Да, да… — А в прошлом году… — Актриса, — подхватила Фелл. — Та, которую убил Беккер. — Я как проклятье, — мрачно проговорил Дэвенпорт, глядя мимо нее. — Будь я немного умнее и немного быстрее… Черт! После ланча они вернулись в свой кабинет, изучили все дела, но ничего не обнаружили. Фелл не могла найти себе места и потому отправилась в общую комнату, а Лукас продолжил чтение. Кеннет привел ее назад через полчаса. — Больница Беллвью, — сказала она, плюхнувшись на стул напротив Лукаса. — Что? Лукас посмотрел на Кеннета, который стоял, прислонившись к двери. |