Книга Ночной убийца, страница 29 – Джон Сэндфорд

Мусорщик, не в силах справиться со слезами, кивнул и с помощью полицейских поднялся на ноги.

— Нам нужно идти, приятель. Давай уйдем отсюда, — сказал Лукас. — Мы копы, ты пойдешь с нами.

Они повели его назад сквозь заросли сорняков и вонь дерьма. Мусорщик спотыкался, продолжая плакать. Где-то на полпути, видимо, в голове у него что-то щелкнуло, глаза стали относительно осмысленными, и он посмотрел на Лукаса.

— Принеси мой нож. Принеси нож. Он заржавеет.

Лукас мгновение изучал его лицо, потом оглянулся назад.

— Подержи его, — попросил он Грива.

Мусорщик не имел никакого отношения к убийствам, которые они расследовали, он просто не мог совершить их. Впрочем, нож следовало изъять.

— Принеси нож.

Лукас бегом вернулся к иве, подобрал нож, закрыл его и уже не спеша пошел к тому месту, где Грив держал за плечо Мусорщика. Тот, покачиваясь, стоял на тропинке, его сознание снова затуманилось, и он послушно побрел вместе с Лукасом и Гривом по желтой земле свалки. Он едва передвигал ноги, как будто они были деревянными чурками. На ступнях остались только большие пальцы. На левой ладони сохранились большой палец и костяшка около мизинца. Рука стала багровой от заражения.

Когда они подошли к офису, на пороге появился толстяк, и Лукас обратился к нему:

— Позвони в «девять-один-один». Скажи, что полицейский офицер вызывает машину «скорой помощи». Меня зовут Лукас Дэвенпорт, я заместитель начальника полиции Миннеаполиса.

— Что случилось? — спросил толстяк, но тут он увидел руку Мусорщика, а в следующее мгновение его ноги. — Пресвятая Дева Мария! — выдохнул он и поспешил в офис.

Лукас посмотрел на Мусорщика, сунул руку в карман и вернул ему нож.

— Отпусти его, — сказал он Гриву.

— Ты что задумал? — спросил Грив.

— Делай, как я говорю.

Грив неохотно отпустил Мусорщика, который сжимал в руке закрытый нож. Лукас сделал шаг в сторону и встал в позу человека, приготовившегося сражаться на ножах.

— Я тебя порежу, Мусорщик, — сказал он тихо, с угрозой в голосе.

Мусорщик повернулся к нему, и на его изможденном лице появилась улыбка. Нож шевельнулся у него в руке, неожиданно выскочило лезвие, и Мусорщик сделал неуверенный шаг к Лукасу.

— Это я тебя порежу, а не ты меня.

— Нет, я тебя достану, — возразил Лукас и начал отступать по дуге вправо, в противоположную от лезвия сторону.

— Не выйдет!

Из домика появился толстяк.

— Эй, что вы делаете? — возмутился он.

Лукас посмотрел на него.

— Расслабься. «Скорая» едет?

— Да, вот-вот будет, — ответил толстяк и сделал шаг к Мусорщику. — Дуг, дружище, отдай мне нож.

— Я его порежу, — сказал тот, приближаясь к Лукасу.

Он споткнулся, и Лукас тут же подскочил к нему, крепко взял за изуродованную руку, вывернул ее, ухватился за потрепанный правый рукав, сжал запястье и заставил выпустить нож.

— Ты арестован за нападение на офицера полиции, — сказал он, оттолкнув в сторону толстяка, поднял с земли нож, закрыл его и убрал в карман. — Понимаешь меня? Ты арестован.

Мусорщик посмотрел на него и кивнул.

— Сядь, — приказал ему Лукас.

Мусорщик, спотыкаясь, подошел к плоскому бетонному крыльцу перед домиком администрации свалки и плюхнулся на него.

— Вы все видели. Запомните это.

— Не думаю, чтобы он был в состоянии причинить вам вред, — сказал толстяк, с сомнением посмотрев на Мусорщика.

— Арест — это лучшее, что я могу для него сделать, — спокойно ответил Лукас. — Его заберут, помоют и займутся его ранами.

Мужчина немного подумал и кивнул. Зазвонил телефон, и он вернулся в офис. Полицейские и арестованный молча сидели и ждали. Неожиданно Мусорщик поднял голову.

— Дэвенпорт, что тебе нужно?

Его голос прозвучал четко, спокойно, глаза стали осмысленными.

— Кто-то убивает женщин, — ответил Лукас. — Я хотел убедиться, что это не ты.

— Я зарезал нескольких женщин, давно, — сказал Мусорщик. — Была там одна, с красивыми… ну, ты знаешь. Я делал на них виноградное вино.

— Да, я знаю.

— Давно… Им нравилось, — сказал он.

Лукас покачал головой.

— Кто-то режет женщин? — переспросил Мусорщик.

— Да, кто-то режет женщин.

Они еще немного помолчали, и Грив спросил Мусорщика:

— Почему парни это делают?

Вдалеке послышался вой сирены, который заглушил грохот грузовиков, направляющихся к границе свалки. Видимо, толстяк сказал, что вызов срочный.

— Так нужно, — ответил Мусорщик Гриву. — Если ты не будешь резать их, особенно хорошеньких, они перестают слушаться. А женщины должны слушаться.

— Да?

— Да. Если ты ее зарезал, она уже никуда не денется. Это точно. Никуда не денется.

— Тогда скажи, почему ты делаешь большой перерыв и никого не трогаешь, а потом начинаешь убивать женщин одну за другой?

— Я не убивал их, — возразил Мусорщик и бросил на Грива настороженный взгляд.

— Ты — нет. Так ведет себя тип, которого мы ищем.

Лукас с интересом посмотрел на парня в итальянском костюме лавандового цвета, болтающего с человеком без пальцев ног так, будто они сидели на улице перед кафе и пили капучино.

— Он просто начал убивать их, и все? — спросил Мусорщик.

— Да.

Мусорщик задумался, поглаживая лицо здоровой рукой, потом вскинул голову, словно нашел ответ.

— Потому что женщина заводит тебя, вот почему. Ты видишь женщину, и она тебя заводит. Словно хватает тебя за твою игрушку. Твой член несколько дней не дает тебе покоя, и ты просто должен что-то сделать с этим. Ну понимаешь, должен порезать каких-нибудь женщин.

— Женщина заводит тебя?

— Угу.

— И тогда ты берешь нож и убиваешь ее.

— Ну… — Мусорщик как будто попытался заглянуть к себе в душу. — Может быть, не ее. Иногда зарезать ту самую женщину невозможно. Была вот одна… — Он словно унесся от них, вернувшись в прошлое. — Но ты должен обязательно кого-нибудь зарезать, — сказал он наконец. — Если ты этого не сделаешь, твой член так и будет торчать и мучить тебя.

— И что?

— В каком смысле? Ты же не можешь ходить по улицам с торчащей игрушкой. Не можешь, и все.

— Я бы хотел, — фыркнул Грив.

Мусорщик разозлился, напрягся, его лицо исказилось.

— Ты не можешь! Не можешь так ходить!