Книга Убить зверя, страница 51 – Крис Симмс

— Все это часть фестиваля «В духе дружбы»! — прокричал Том.

В этот момент мимо проходили два человека на ходулях, одетые как роботы, и звенели своими доспехами.

— Давайте пойдем дальше, — попросил Остин, не заинтересовавшийся царящим вокруг весельем.

Том присмотрелся сквозь темные очки к бесстрастному лицу Остина.

— Разумеется. — Он неуверенно двинулся вперед, не в состоянии отсрочить их приближение к вокзалу Виктория.

Свернув на Йорк-стрит, они вскоре подошли к Атенеуму — великолепному зданию, построенному в венецианском готическом стиле в те времена, когда Манчестер возглавлял хлопчатобумажную промышленность в стране. Том замедлил шаг, показывая на ионические колонны, поддерживающие купол, напоминающий купол собора.

— Мне особенно по душе красная кирпичная кладка, которая привела к появлению термина «готика бойни». В Манчестере много зданий, построенных в таком стиле.

Остин взглянул на часы.

— Поразительно. А теперь здесь паб.

Его небрежный тон задел и без того нервничающего Тома.

— Не просто старый паб, а любимое место манчестерских фанатов. Зайдите сюда в субботу в красной рубашке, и не исключено, что выйдете вы оттуда с побитой физиономией.

— Простите?

— Я не имел в виду лично вас, — улыбнулся Том. — Я имел в виду болельщиков «Манчестер юнайтед». Хотя ваш южный акцент тоже может там не понравиться.

Остин прищурился, но так и не разобрал, получил ли он дельный совет или это просто болтовня.

— А теперь, — сказал Том, радуясь, что его шпилька в адрес клиента сошла ему с рук, и одновременно содрогаясь при мысли о вокзале Виктория, — мы находимся в самой верхней части Кинг-стрит.

Они посмотрели вниз на длинную прямую улицу, на которой располагались бутики модельеров. Напротив каждой витрины стояли каменные блоки и столбы. Они призваны были выглядеть похожими на сиденья, но на самом деле предназначались в качестве защиты от любителей с ходу высадить стекло.

— Так где же вокзал Виктория? Уже время ленча, — произнес Остин.

— Вы правы, — обрадовался Том. — Почему бы нам сейчас не перекусить, пока народ не набежал?

Остин неуверенно огляделся.

— Ну…

— Я плачу. Что вы предпочитаете? Традиционный паб или современный бар?

— Пожалуй, традиционный паб.

— Вы горькое пиво пьете? — спросил Том, когда они вошли в «Котлетный дом мистера Томаса».

Остин кивнул.

Миновав длинный узкий бар, они попали в помещение паба, где можно было сесть. Столы темного дерева слабо поблескивали при свете, проникающем через матовые стекла древних с виду рам. Молодой человек в белой рубашке и бабочке проводил их по белому и черному кафелю к столику.

Том отключил свой мобильный телефон, открыл меню и прочел перечень блюд.

— Не знаю, зачем я вообще в меню смотрю, я ведь всегда беру их жаркое из баранины по-домашнему.

Остин продолжал изучать меню.

— Что ж, учитывая название заведения, я рискну взять свиные котлеты.

Сделав заказ, Том извинился и направился вниз, к туалетам. Взглянул на часы и расстроился: всего лишь полдень. Даже если он растянет ленч на пару часов, у них останется час, чтобы добраться до вокзала Виктория, до которого отсюда пять минут пешком. Он остановился за дверью, раздумывая, как поступить. Звук спускаемой воды вызвал в нем желание помочиться. Том встал у писсуара. Но мускулы живота были настолько напряженными, что ему удалось выдавить всего несколько капель. Мочевой пузырь отказывался опорожняться.

Посмотрев вниз, он заметил привычные нашлепки жевательной резинки и сразу ощутил приступ рвоты. Том попятился, застегивая ширинку, и шагнул в единственную кабинку. Там он сел и принялся рыться в кармане пиджака в поисках пакетика с порошком. Порошка нигде не было. Том встал и проверил остальные карманы, пока не сообразил, что оставил его в верхнем ящике письменного стола.

Он опять сел на унитаз, прижал пальцы к шее сзади и принялся ими вращать. На него волнами наваливались панические эмоции — острая нервозность, гнетущий страх и непонятный подъем.

Внезапно Том решил, что за ним наблюдают. Он испуганно взглянул на верхнюю часть кабинки. Но там никого не было. Том несколько раз глубоко вздохнул и вспомнил совет психотерапевта, который тот дал ему, когда он несколько лет назад заболел.

Раз, два, три, четыре, пять, шесть… Сердце стало биться реже, паника исчезла… Семь, восемь, девять, десять…

Вернувшись в зал, Том обнаружил, что уже нахлынули клерки из соседних офисов, а Остин чувствует себя неловко, занимая весь стол.

— Ваше здоровье! — сказал Том, чокаясь с ним пивной кружкой.

За один прием он опустошил половину кружки, ощутив, как сильно ему хотелось пить. Остин смотрел на него как-то странно, и Том начал ерзать. Может, к лицу прилип кусок туалетной бумаги? Он небрежно провел пальцами под носом. Теперь Остин смотрел на него с явной насмешкой.

— Том, здесь для вас слишком светло?

Том поднял на него глаза, неуверенно улыбнулся. В пабе было сумеречно. Что он имеет в виду?

— Простите?

Остин постучал себя по переносице:

— Ваши темные очки. Вы их все еще не сняли.

Волна облегчения окатила Тома, и он засмеялся так громко, что посетители за соседними столиками повернулись в его сторону.

— Совсем про них забыл! — Том снял очки и сунул их в нагрудный карман пиджака.

Остин сидел напротив, выжидающе глядя на него, довольный своей ролью клиента. Он ждал, когда его начнут развлекать.

Чтобы чем-то занять руки, Том достал из кармана сигареты.

— Будете курить?

Остин с неодобрением покачал головой.

— Я сделаю несколько затяжек, пока еду не принесли. — Том успел пару раз затянуться, когда появился официант с их заказом. — Ну вот, всегда так, — заметил Том, гася сигарету в пепельнице.

Дым поплыл над едой Остина, и Том попытался разогнать его. Затем он взял нож и вилку, понимая, что с таким аппетитом едок из него никудышный. Подобрав вилкой немного картофельного пюре, Том сунул его в рот и посмотрел на Остина, отрезающего кусок свиной котлеты. Под давлением ножа слой жира между верхней корочкой и мясом дрожал и выпирал наружу. Том почувствовал, как начали сжиматься мускулы его горла.

Он выпил немного пива, а Остин сунул кусок котлеты в рот и принялся работать челюстями. Очень скоро он начал хмуриться. Наконец он взял салфетку и сказал:

— Извините, никак не могу прожевать верхнюю корку, слишком жесткая. — Остин сунул в рот указательный и большой пальцы и выудил оттуда длинную полоску непережеванного жира.