Онлайн книга «Немой свидетель»
|
Твое самое большое желание. Она задумалась. Уместятся еще три строки. «Быть с тобой» — так ей хотелось написать, но нельзя. Все равно что пробежать голышом по улице. И просто оставила строчки пустыми и подписалась внизу: Твой друг Анатолий. Она даже разволновалась. Половина одиннадцатого. Два часа. На турбазе все затихло. Не раздеваясь, она лежала в постели, натянув до подбородка одеяло — на случай, если заглянет Фредерсен. Ей казалось нелепым, даже глупым ждать Анатолия в ночной рубашке. Жарко. Она откинула одеяло и подошла к окну. Если прижаться к стене и посмотреть вбок, станут видны кусты у ограды. Она дотронулась до стекла — оно уже не ледяное, а прохладное. Приятная прохлада. Он не придет. Две фигуры. Да, и не какие-нибудь — Анатолий и Фредерсен направлялись прямо к дыре в ограде. Испугавшись, она отпрянула от окна. Что это значит? Вероятно, Фредерсен что-то пронюхал и вел расследование, чтобы потом отправить Анатолия домой. Без раздумий она нашарила свои сапоги. Она тоже засветится. И поедет домой вместе с ним. Корнелия тихонько прошла по коридорам, размышляя на ходу, зачем ей понадобилось так красться: ведь она сама хочет, чтобы ее отправили домой за нарушение дисциплины, но тем не менее соблюдает осторожность. Нет, если уж ехать, то только с Анатолием. Внизу уже никого не было, естественно, дверь была заперта, ключ получали только взрослые гости. Возле одного из окон виднелась надпись: «Запасный выход — включена сигнализация». Отец ей когда-то рассказывал, что такие плакаты вешаются только для виду, в ее школе есть надпись «Ведется видеонаблюдение», чтобы посторонние не заходили в школьный туалет. Она решительно распахнула окно. Ничего не произошло. Тихонько вылезла и на цыпочках пошла по гравию к зоопарку. Возле кустов она остановилась в нерешительности. Было темно, луну закрыли облака. Вероятно, вот-вот пойдет дождь. Может, Анатолий решил и ему показать обезьянник? Зачем они все-таки пошли туда? Она не без труда протиснулась в дыру. Она брела тем же путем, что и накануне — и в самом деле, они были там, возле обезьянника. Оба. Затем, как и прошлой ночью, нырнула в кусты. — Так ты вчера тут тоже был, мой маленький воробышек? Напрасно ты это сделал. Что все это означает?! — Значит, сегодня ты должен быть особенно послушным. Внезапно ей стало ясно, что последует за этими словами. Анатолий опустился на колени, Фредерсен расстегнул ширинку, достал свой член и сунул его в рот Анатолию. А тот сделал то, что от него требовалось, ритмично и умело, как ей показалось. Все то время, пока ученик угождал таким образом учителю, Корнелии хотелось умереть. Она видела себя изнутри: огромную пещеру мясного цвета, — теперь она опустела и замкнулась, отныне ей суждено пустовать. Стал накрапывать дождь. Она даже не заметила его. Потом все закончилось. Сипло дыша, Фредерсен отодвинулся от Анатолия, извлек из кармана туалетную бумагу и протянул ему. — Тебе понравилось, малыш? Анатолий кивнул: — Да, понравилось. Корнелия, не думая о последствиях, выскочила из кустов. Учитель и ученик вздрогнули. — Корнелия? Что ты тут делаешь? — Фредерсен ухитрился произнести это, не повысив голоса. Она повернулась к Анатолию: — Но ведь ты же был… Парень встал на ноги и холодно встретил ее взгляд. На его щеке что-то блестело, ах, ясно что. — Что ты себе позволяешь? — прошипел он. — Чего тебе нужно? — Ты лежал со мной в постели, — услышала она свой собственный голос. — Ведь лежал же! Она почувствовала на себе ревнивый взгляд учителя; заметил его и Анатолий. Он в ярости двинулся на нее: — Заткнись! Думаешь, ты мне нужна? Нет, не нужна! Жирная корова с огромными ногами! Ее правая рука напряглась, в ней сконцентрировалась вся сила, как ее учили на тренировках. Нужно только представить себе, что ты разрубаешь противника. Ступай в секцию карате, сказал когда-то отец, тебе будет полезно. Будешь чувствовать себя уверенней. Удар пришелся по голове Анатолия, за левым ухом. Раздался странный треск. Парень упал. И больше не шевелился. Фредерсен вытаращил на нее глаза: — Что ты наделала? Мысли Корнелии ворочались необычно медленно и были тяжелыми, будто каменными, с острыми краями. Фредерсен опустился на колени возле Анатолия: — Ты… — По-моему, он мертв, — сообщила она. — Да… — Фредерсен встал; он казался совершенно спокойным. Посмотрел на нее. — Он был у меня прошлой ночью, потому что он… не хотел… — Корнелия с трудом выговаривала каждое слово, будто ее рвало ими. — Он был ласковым, потому что привык, потому что ему приходилось быть ласковым. У каждой задачи есть свое решение. — Она рассмеялась и почувствовала, как внутри закипает бешенство. — Жизнь — это математика. Фредерсен покачал головой. — Вы собираетесь меня ударить? — продолжала она. — Убить? Пойдете за решетку за двойное убийство? — Вот лежит мальчишка, мертвый. Неужели тебе наплевать? Ты такая бесчувственная? — Фредерсен почти кричал. Корнелия задумалась, наморщила лоб и пожала плечами. — Да! — решила она и с ужасом ощутила, что так оно и есть на самом деле. — Я бесчувственная! Дождь, слишком теплый для января, намочил волосы, они прилипли к коже. Учитель и ученица стояли напротив друг друга и молчали. Наконец Корнелия сказала: — Но я умею подделывать чужие почерки. Телефон. Тойер открыл глаза. Возле него уютно посапывала его турецкая женщина. Было еще темно. Он вышел с трубкой в коридор, но вскоре вернулся и стал на ощупь искать одежду. Ильдирим зажгла свет, заморгала: — Что-то случилось? — Увы, да. Мне надо ехать. В зоопарке, во рву обезьянника, лежит мертвый парнишка. — В обезьяннике? — удивилась она. — Сколько сейчас времени? — Начало седьмого. Разбудили ни свет ни заря. Не люблю ситуаций, когда не могу принять душ. — Значит, в обезьяннике? И сколько ему лет? — Школьник, — тихо ответил гаупткомис-сар. — По словам Лейдига, восьмиклассник, значит, сверстник Бабетты. Из Киля. Их группа живет на турбазе, во всяком случае, так сообщили при звонке в полицию. Вроде ничего криминального, нам придется лишь установить подробности. Впрочем… — Дело все равно паршивое, — кивнула Ильдирим и протянула руку за сигаретами и ингалятором с антиастматическим средством. |