
Онлайн книга «Голливудский участок»
— Хорошо, я сейчас позвоню Грегори. А если он попросит приехать? — Тогда я буду у него в девять часов. Скажи, чтобы Грегори положил деньги в конверт и просунул его в ячейку сетки ограды. Если деньги там будут, я заеду и отдам карточки. — Ладно, Фарли, — сказал Козмо и добавил: — Позвони, если Олив придет домой. — Зачем? — У меня есть для нее хорошая работа. — Ты лучше побеспокойся о баксах, которые отдашь в эти выходные, — пробурчал Фарли. — А об Олив, если она вернется, я позабочусь сам. Когда Козмо закрыл сотовый телефон, Айлия глубоко затянулась и, не выдыхая дым, сказала: — Если он приедет сегодня на кладбище автомобилей, он ничего не знает об ограблении банкомата. — Но я все равно его убью. Прекратится хотя бы шантаж с бриллиантами. — Шантаж продолжится, Козмо. Наши деньги у Олив, она знает об обоих наших делах. Для нас опасен не столько Фарли, сколько она. — Но я все равно должен его убить? — Да, он должен умереть. Олив, возможно, не станет нас шантажировать. Сейчас у нее много денег. Она накупит кучу наркотиков и умрет счастливой через два-три года. — Наших денег, — сказал он. — Да, Козмо. У нее наши деньги. Звони Грегори. Повтори все еще раз и заставь его поверить, что ты только хочешь напугать Фарли, чтобы он вернул долг. Скажи Грегори, что заплатишь за «мазду» в понедельник. Прежде чем набрать номер Грегори, Козмо спросил: — Скажи, Айлия, когда Грегори привозил ключи от своей мастерской, ты с ним трахалась? Нет? — Конечно, да, Козмо, — сказала она. — А что? — Если Грегори не захочет связываться с Фарли, побоится пускать под «мазду», можно я скажу, что ты еще раз хочешь приготовить для него стакан чая? Чтобы успокоить его? — Конечно, Козмо, — ответила Айлия. — Мой чай — лучший в Голливуде. Спроси у Грегори. Спроси у всех, кто пробовал мой чай. Экипаж «6-Х-72» получил вызов через двадцать минут после того, как отъехал от «Дома Чан». Нейт Голливуд развернулся и вжал педаль газа в пол. Когда они вернулись в ресторан, миссис Чан кивком указала в сторону кухни. Там они нашли Тедди Тромбона, сидящего рядом с чурбаном для рубки мяса у задней двери и счастливо уписывающего за обе щеки огромную миску поджаренной лапши. — Тедди, — спросил Нейт, — ты нас помнишь? — Я не причиняю никаких неприятностей, — забеспокоился Тедди. — Меня сюда пригласили. — Никто не говорит, что ты причиняешь неприятности, — сказал Нейт. — Всего пара вопросов, и можешь продолжать наслаждаться своей лапшой, — сказал Уэсли. — Помнишь драку на бульваре? Мы приехали на вызов. Ты дал нам карточку с записанным на ней автомобильным номером. Помнишь? — О да! — ответил Тедди. К его бороде прилипла лапша. — Тот сукин сын ударил меня исподтишка. — Точно, — согласился Нейт. — У тебя сохранилась карточка? Та самая, с автомобильным номером. — Конечно. Но она никому не нужна. — Она нужна нам, — сказал Уэсли. Тедди Тромбон положил вилку, залез в карман грязными пальцами и вынул визитную карточку «Дома Чан». Уэсли взял ее, взглянул на номер и кивнул Нейту, который сказал: — Тедди, на какой машине ездил тот почтовый вор? — Старый синий «пинто», — ответил Тедди. — Я записал это на карточке. — А как выглядел тот парень? — Я мало что помню. Белый мужчина лет тридцати. Может, сорока. Злобный, раздражительный. Оскорбил меня. Поэтому я и записал автомобильный номер. — А его подельник? — спросил Уэсли. — Женщина. Это все, что я запомнил. — Ты узнал бы их, если бы встретил еще раз? — спросил Нейт. — Нет, они были для меня просто темными тенями. Он был просто темной тенью, которая грязно ругалась. — Повтори нам, как она его называла, — сказал Уэсли. — Не помню. — Ты говорил «Фредди», — напомнил Уэсли. — Разве? — Или «Морли». — Наверное, если вы так говорите. Но я не помню. — Ты видел их до или после того случая? — Да, я видел, как они пытались надуть кассиршу в магазине. — Когда? — Через несколько дней после того, как он меня оскорбил. — В каком магазине? — Может, это был «Таргет». А может, «Радиошэк». Или «Бест бай». Не помню. Я бываю в разных местах. — По крайней мере, — сказал Нейт, — ты их хорошенько рассмотрел, так ведь? — Да, но я все равно не помню, как они выглядят. Они белые. Может, лет тридцати. Или сорока. Но может быть, и пятидесяти. Я больше не различаю возраст. Можете спросить у парня в магазине. Он дал мне десять баксов за то, что я подсказал, что они мошенники. У них была поддельная кредитная карта. Или поддельные деньги. Что-то в этом роде. — Господи! — пробормотал Нейт, в отчаянии глядя на Уэсли. Уэсли сказал: — Если мы найдем магазин и парня, который их видел, ты по крайней мере сможешь сказать, что это те же самые люди, которые воровали почту? — Это он воровал почту, — поправил его Тедди. — Она не воровала. У меня такое впечатление, что она нормальная женщина. А он — полное дерьмо. — Если с тобой захотят поговорить детективы, где тебя найти? — спросил Уэсли. — На улице в восточной части Голливудского кладбища стоит брошенное офисное здание. Пока что я живу там. Но несколько раз в неделю прихожу сюда поужинать. — Можешь вспомнить что-то еще? — спросил Нейт Голливуд, вынимая из бумажника десять долларов и кладя их на чурбан. — Черт возьми, я часто не могу вспомнить день недели, — сказал Тедди. Потом посмотрел на них и спросил: — Кстати, а какой сегодня день недели? Виктор Черненко был известен тем, что нередко засиживался на работе допоздна. Сейчас же он был просто одержим желанием раскрыть ограбление ювелирного магазина и банкомата, и большинство копов-ветеранов знали об этом. Нейт тоже это знал и мчался в участок быстрее, чем в «Дом Чан», не обращая внимания на дорожные знаки. Они с Уэсли ворвались в комнату детективов и были счастливы увидеть Виктора, который что-то печатал на компьютере. — Виктор, — сказал Нейт, — вот она! Виктор посмотрел на визитную карточку, на автомобильный номер, на слова «синий „пинто“» и спросил: — Мой почтовый воришка? Брент весь день работал вместе с Энди в юго-восточном Лос-Анджелесе над убийством в «ГУЛАГе». Дуби Ди, личность которого установили благодаря данным, полученным от провайдера связи, оказался Лателлем Гранвиллем, ветераном банды «калек», которого много раз арестовывали за продажу наркотиков и ношение оружия. Он начал пользоваться сотовым во второй половине дня. |