Онлайн книга «Радио Судьбы»
|
Они молчали несколько секунд, не в силах произнести ни слова. – Видимо... Э-э-э... – Джордж замялся. – Что-то с антенной... Ладно, – он отбросил пульт, пластиковая коробочка по диагонали перелетела комнату и упала на диван. – Пойду, попробую разжиться бензином. Похоже, платить тебе не придется. Он встал и побрел обратно на улицу. Рита сидела, уставившись в экран. Полосы вдруг стали дрожать еще сильнее, потом они поползли, сплетаясь причудливыми узорами... «которые никак нельзя объяснить простыми помехами»... затем вдруг промелькнуло что-то, похожее на буквы... Рита испугалась. – Джордж! – позвала она. Слово получилось очень тихим, она словно боялась, что кто-то, затаившийся в комнате, может ее услышать. Она поджала ноги и обхватила колени руками. – Джордж! С улицы послышался его крик: – Здесь крышка на замке. Надо найти, чем ее сорвать... Рита не отрывалась от экрана. Теперь она явственно видела буквы. Буквы складывались в слова. Что-то... независимо от ее воли заставляло ее читать эти слова, вслух, громко, как это делают дикторы. – «Подставь под машину таз и пробей бензобак», – машинально сказала она. Сказала, не задумываясь, потому что... Так было написано на экране телевизора. – Ты уверена, что никогда не занималась этим раньше? – В голосе Джорджа послышалось неподдельное удивление, граничащее с восхищением. – Я думаю, это будет... правильно. Она сидела неподвижно, словно боялась пошевелиться. На экране телевизора стали возникать различные картинки, они быстро сменяли друг друга, складываясь в некое подобие фильма. Вот темно-зеленый «субару», высокая женщина, держащая на руках младенца с серыми глазами... Кххщщщщ! Картинка задрожала, на мгновение появилось слово, написанное огромными горящими буквами... ЖЕРТВА! Новая картинка. Тоже что-то темно-зеленое. Камера отъезжает назад. Это не «субару», а вертолет, а вот и она – первая залезает в его огромное раздутое брюхо... Кххщщщщ! ЖЕРТВА! Снова смена кадра. Темно-зеленое... Нет, это просто игра света. Не темно-зеленое – оливковое. Краснолицый здоровяк в защитной футболке. Он улыбается, но в этой улыбке есть что-то... Что-то такое, чего она не разглядела с самого начала... Что-то... Кххщщщщ! ЖЕРТВА! Снова зелень. Это трава. Трава, дрожащая под какой-то струйкой. Камера отъезжает, и Рита видит, ОТКУДА льется эта струйка. Джордж стоит и улыбается. Но... Не страшно. Это тогда ей показалось, что страшно, а на самом деле – глупо. Боже, как он глупо выглядит! Кххщщщщ! ЖЕРТВА! Зелень. Немного другая. Зеленая панель, закрывающая двигатель большого трактора. Трактор рявкает мощным дизелем и прыгает вперед, прямо на нее, еще немного, и он выскочит из телевизора... Кххщщщщ! ЖЕРТВА! Зелень. Она снова видит траву и – камера смещается – свою руку. Она сидит на траве, Джордж поливает ее пивом, и она смеется. Она выглядит счастливой, и в ту минуту ей кажется, что между ними может что-то случиться... Что-то... Несмотря ни на что... Кххщщщщ! ЖЕРТВА! Снова зелень. Она ее видела недавно. Это опять трактор. Он... мчится на полной скорости, его кидает из стороны в сторону, но он чудом продолжает удерживаться на шоссе. Теперь она видит все глазами того человека, который сидит за рулем. Она видит его руки: большие, перевитые толстыми венами руки. Уверенные, сильные руки. Руки, которые созданы брать, хотя, быть может, даже и не подозревали об этом... До какого-то момента. Руки как олицетворение дремавшей силы, силы, до поры до времени не находившей нужного, единственно верного выхода, руки, которые... Кххщщщщ! ЖЕРТВА! Слово появляется на экране и исчезает. Появляется снова и исчезает. Что оно означает? Зелень. Бледная и противная, какая-то немощная. Помятый бок «Таврии» и Джордж, лежащий на спине, пытающийся проделать в бензобаке дыру... Его лицо крупным планом. Под ним – надпись. ЖЕРТВА! – Не я? – Рита отчаянно мотает головой и видит себя со стороны: она сидит перед телевизором и мотает головой. Теперь – ее лицо. Таким же крупным планом. Разбитая губа, ужас, застывший в морщинках, лучами расходящихся от наружных уголков глаз, ужас в складках, идущих от крыльев носа к уголкам рта, ужас в глазах, ужас... Ее лицо и та же надпись. ЖЕРТВА. Она замечает, что что-то изменилось. Что же? Что? Скорее, скорее... Надпись появляется снова. ЖЕРТВА? Вот что – знак вопроса. – Нет! Пожалуйста, не надо. Не надо... Ее губы растягиваются в плаксивой гримасе, слезы бегут по щекам. Она плачет и видит себя со стороны. – Не надо... Не я... Кххщщщщ! Снова картинки. Рита, сильные руки, сжимающие руль... Ребенок... Ребенок с серыми глазами! Кххщщщщ! Еще раз. Рита, руки, ребенок... Рита, руки, ребенок... Рита, руки, ребенок... – Да! – Она кивает. Кажется, она понимает, что имеет в виду... Кто? Кто показывает ей картинку за картинкой? Не имеет значения. Кххщщщщ! Она сидит на траве и смотрит в пустоту. Джордж хватает ее за руку и усаживает на байк... Байк срывается с места, и через секунду по его следу пролетает огромный трактор... Кххщщщщ! Байк стоит у обочины, Рита крутит в воздухе пальцем, и Джордж как бы украдкой, как бы исподтишка... целует ее палец. Кххщщщщ! Байк. Снова байк. Он опять стоит у обочины и вдруг начинает дрожать мелкой дрожью, словно предчувствуя свой конец. Камера отъезжает, и на заднем плане появляется разбитая морда большого трактора. Сколько это длится? Секунду? Две? Час? Неизвестно. Трактор прыгает и сминает байк своими чудовищными жадными колесами. Байка больше нет. Кххщщщщ! Джордж крупным планом. Он лежит под машиной, поднимает голову и прислушивается, страх медленно растекается по его лицу, лицо Джорджа оплывает, как тающая свеча, дрожит и расплывается... ЖЕРТВА! – Да! – шепчет Рита. – Да! Она бросает последний взгляд на экран. Рита, руки, ребе нок... Рита, руки, ребенок... – Да, – говорит она решительно. Встает и подходит к двери. Долю секунды она колеблется. Но в это мгновение она даже не видит свои руки, только экран, и в нем – чередующиеся картинки: Рита, руки, ребенок... Божественно красивый мальчик с серыми глазами. Она закрывает дверь на засов. И видит лицо Джорджа. Проходит несколько секунд, прежде чем она понимает, что видит его наяву. Справа от двери – большое застекленное окно веранды, разделенное рамами на множество маленьких квадратиков. Джордж смотрит на нее... Как-то печально. Без упрека. Остается только страх, еще плещущийся в его глазах, но через секунду страх начинает ВЫТЕКАТЬ, легко и неотвратимо, как слезы... |