Онлайн книга «Метроленд»
|
Колесные пары заскрежетали. Вагон двигался по путям, потом он соскочил с рельсов и развернулся поперек тоннеля. Гарин ощутил сильный удар. – Держись! – заорал он, обращаясь ко всем сразу, но в первую очередь, конечно, к дочери. Яркая голубая вспышка прорезала темноту тоннеля. Она была настолько ослепительной, что Гарин зажмурился. А когда открыл глаза, то не увидел ничего, даже собственной руки. «И как же мы теперь будем выбираться? – подумал он. – Наверное, все-таки правы были те, кто сразу полез из вагонов. У них был шанс, и они этот шанс использовали». Но интуиция подсказывала ему другое. Даже вполне невинные 220 В могут оказаться для человека смертельными, если электрический разряд произойдет в определенную фазу сокращения сердца. Что уж тут говорить о 825 В? От такого напряжения человек может обуглиться. Впрочем, вода – неважный проводник электричества. Разряд пойдет по кратчайшему пути – от контактного рельса до ближайшего ходового… И все же… Гарин знал, что поступает правильно. Они должны были переждать. И они переждали. Теперь настало время действовать. В первую секунду он хотел отбросить прочь пластиковую бутылочку, но что-то заставило его удержаться. Интуиция? Она, как известно, развита у врачей не хуже, чем у бизнесменов. Гарин почувствовал, что вагон слегка накренился. Если бы не сцепки, удерживающие его, он бы наверняка перевернулся. Но ведь и сцепки могли не выдержать. Значит, надо торопиться. И нарастающий шум воды недвусмысленно говорил об этом. «Быстрее! Быстрее!!!» Гарин зажал бутылочку под мышкой – ему пришла в голову блестящая идея, как можно с толком использовать вонючую дрянь, и отпустил поручень. В темноте все казалось еще более страшным. Он не видел тел погибших, но чувствовал, что они где-то рядом, – мертвецы, еще несколько минут назад бывшие живыми людьми, со своими проблемами, мечтами, печалями, заботами… Смерть подвела всему итог и уравняла всех в правах. – Ксюша! Где ты? Отзовись! Скажи что-нибудь, я иду к тебе! – Папа! Я здесь! – послышался голос дочери. – Говори, не останавливайся, я иду. – Папа-папа-папа-папа-папа… – говорила Ксюша, и Гарин, перебирая руками по поручням и сиденьям, двигался к ней. – Я тоже иду, – раздался голос толстяка. – Аккуратней, – сказал Гарин. – Не раздави меня! – Миша! – отозвался толстяк. – Меня зовут Михаилом, а как тебя, док? – Андрей! – сказал Гарин. – Мы выберемся, Андрей! – сказал толстяк. – Ты чувствуешь, как они болеют за нас? Гарин кивнул и, осознав, что его кивок в кромешной темноте никому не виден, сказал вслух. – Да, Миша… Честно говоря, он и сам так думал. Мертвецы, лежавшие на покатом полу вагона, превратились… ну если не в сообщников и союзников, то в болельщиков. Вряд ли они хотели, чтобы Гарина с компанией постигла та же участь, что и их самих. «Папа-папа-папа…» – раздавалось уже совсем близко. – Принцесса, – сказал Гарин. – Ты еще не выбросила вторую половинку зонта? – Нет. – Умница. Она нам сейчас пригодится. – Это еще зачем? – поинтересовался Михаил. – У тебя больше нет платка? – спросил его Гарин. – Нет. Зачем мне два платка? – У меня есть, – подала голос Галочка. Мужчины застыли в удивлении. Затем толстяк с ехидцей сказал: – Вот уж ни за что бы не подумал. Послышались неуверенные шаги, и где-то совсем рядом – Гарин сначала почувствовал запах перегара, а потом уж услышал голос – раздалось: – Это еще почему? Я что, похожа на женщину, у которой нет платка? Интересно, что ты там обо мне вообразил? Михаил мягко и раскатисто рассмеялся. – Пардон, мадам. Я не хотел вас обидеть. – Вот так-то. Эй, кому там нужен платок? Держи! Толстяк чиркнул зажигалкой, но слабого пламени хватило только на то, чтобы слегка разбавить черноту в радиусе полуметра от его кулака. И Гарин, и Михаил понимали, что свет зажигалки едва ли поможет им выбраться из вагона. Нужно было придумать что-то другое. И Гарин, кажется, придумал. Он уловил движение в темноте, словно кто-то встряхнул банку с чернилами, и вытянул руку. – Давай сюда платок! – Он чистый! – сказала Галочка. – Я же в него не это… Только деньги заворачиваю, чтобы не потерять. Держи смело! Гарин нащупал ее руку и взял платок. – Принцесса, теперь твоя очередь. Дай мне зонтик. Он взял обломок зонта и накрутил тряпку на конец палки. Затем смочил получившийся факел горючей дрянью из пластиковой бутылочки. – А ну-ка, Мишель! Толстяк поднес зажигалку к факелу, и тот вспыхнул голубоватым холодным пламенем. – Ну вот. Теперь мы готовы. Миша, – Гарин передал факел и бутылочку толстяку, – пойдешь первым. Освещай дорогу. – Принцесса, – он нагнулся и взял дочку на руки, – обхвати мою шею здоровой рукой и ничего не бойся. – А я не и боюсь, папа, – ответила Ксюша и прижалась к нему. Гарин чувствовал, как она дрожала. – Не бойся, – повторил он. – Нам уже нечего бояться. – Это точно! – хрипло рассмеялась Галочка. – Люди сами создают себе проблемы. Дрожат из-за каждого пустяка, а потом оказывается, что это совсем не страшно. Вот я помню, когда мне было четырнадцать, один парень… – Хватит! – оборвал ее Гарин. – Не порти мне девочку! Пойдешь замыкающей. – Как скажешь, милок. Командуй. У тебя это неплохо получается. Наверное, твой котелок варит кое-что получше, чем манную кашу. Гарин почувствовал, как дочь прижалась к его щеке, и ощутил прилив нежности… и гордости. Странно, но похвала грязной нищенки подействовала на него ободряюще. Возможно, если бы Ирина почаще говорила что-нибудь подобное… Ирина… Он обязательно поговорит с ней. Но сначала надо выбраться отсюда. – Миша! Иди в тот конец вагона. Мы – за тобой. Толстяк слушался Гарина беспрекословно. Он признал его право старшего и даже не думал возражать. Он только спросил: – В какое окно будем вылезать? Справа или слева? – Не имеет значения, – ответил Гарин. – Теперь контактный рельс не под напряжением. Полезем туда, где места больше. – Угу, – согласился толстяк. Маленький отряд двинулся вперед. Внезапно Гарину показалось, что сквозь шум воды он сумел различить человеческий голос. |