Онлайн книга «Метроленд»
|
– Пожалуйста, сиди тихо! Хорошо? – Там собачка… – Ксюша послушно сидела на месте. Гарин вернулся к проему. – Эй, приятель! – обратился он к мужчине со сломанной ногой. – Полезай! Он подхватил Константинова под руки и потащил на себя. Константинов кряхтел и скрипел зубами от боли, но ни разу не закричал. «Молодец!» – мысленно похвалил его Гарин и аккуратно поставил на пол. – Посиди пока, – сказал Гарин. Константинов покачал головой. – Я пойду, – и поковылял по проходу. Следующей была Галочка. Гарин взял у нее факел. Тряпка стала чадить, спирт уже почти весь выгорел. Гарин подумал, что самое время смочить факел жидкостью из бутылочки, хотя… Неизвестно, сможет ли кто-нибудь из них нести факел в тоннеле или же он сразу упадет в воду. Гарин точно не сможет – у него на руках будет Ксюша. Но об этом пока не стоило думать – кто знает, сколько вагонов еще впереди? Последним в проем пролез толстяк Миша. Он тяжело отдувался и сопел. – У меня глюки, док, или это действительно собака? – спросил Михаил. – У тебя действительно… глюки, – уклончиво ответил Гарин, и в этот момент лай повторился. Но теперь Гарин слышал человеческий голос. Молодой мужской голос. – Эй! Мы с вами! – Нашего полку прибыло! – засмеялся толстяк и почему-то похлопал Гарина по плечу. – Угу. Пришли на огонек. Гарин достал из-за пазухи бутылочку. – Давай зажигалку. Толстяк полез в карман. Гарин быстро затоптал факел и, перевернув бутылочку, смочил тряпку вонючей жидкостью, которая, если верить Галочке, была вполне пригодна для употребления внутрь. Зажигать факел не пришлось, он вспыхнул сам и снова осветил вагон. – Мы, кажется, пришли, – послышалось из дальнего конца. Гарин понял, что это означает. Они наконец-то добрались до хвостового вагона. Теперь им предстоит выйти в тоннель. Но сначала надо дождаться тех, с собакой. Он вернул факел Галочке и велел ей стать в центре вагона, а сам пошел с Михаилом разжимать двери. Это оказалось на удивление легко. Сжатый воздух постепенно вышел из ресиверов, и двери подались без особого сопротивления. Но едва они раздвинули створки, как в вагон ворвался грязный поток. Вода быстро дошла до щиколоток. – Черт! – выругался Гарин. – Кто первый? Все молчали, но ведь кто-то должен быть первым. Кто? Не он. Там, в тоннеле, могло оказаться что угодно. Если бы Гарин был один, он бы не задумываясь шагнул в грязную воду («Интересно, она мне по пояс? Или по грудь?») и пошел бы навстречу невидимой опасности. Но он был не один и не мог доверить Ксюшу никому другому. Здесь, в вагоне, у него оставался какой-то шанс. Мало ли? Вдруг за ними придут? Вдруг спасатели каким-то чудом прорвутся сюда? «Дурак! Как они могут прорваться сюда? Как можно преодолеть натиск сотен, а то и тысяч тонн воды? Нехитрая задачка для детей: сможет ли спасатель сдвинуть восемь вагонов метро? Нет? А поток может! Что из этого следует? Сможет ли спасатель противостоять потоку?» Это было очевидно, и все же Гарин надеялся, что в вагоне безопасно. До крыши оставалось приблизительно два метра. А потом он будет под завязку заполнен водой. Но когда это произойдет? Через час? Через два? Или через пятнадцать минут? Гарин с трудом перевел дыхание. Он только сейчас заметил, что дышать стало заметно тяжелее. Воздух был спертый и очень влажный. Он утер крупные капли, катившиеся по лбу. Ему приходилось изо всех сил напрягать диафрагму, чтобы закачать в легкие новую порцию воздуха. Гарин еще раз посмотрел под ноги и в ужасе отшатнулся, толкнув Константинова, тот, наступив на поврежденную ногу, заорал от боли. Черная рука медленно ощупывала дверной проем, словно кто-то из-под воды хотел залезть в вагон. Рука двигалась вслепую; по крайней мере, Гарин не видел головы, поднимавшейся над поверхностью воды. Отсветы факела были очень слабыми, но Гарин хорошо разглядел скрюченные пальцы. Казалось, еще немного, и эти пальцы схватят его и утащат вниз, под воду. На задворках гаринского сознания промелькнула быстрая мысль: «Надо же, у меня еще остались силы бояться». Крик боли, раздавшийся над самым ухом, немного отрезвил его. Гарин не отрываясь смотрел на руку. Она, медленно покачиваясь, сдвигалась к тому краю двери, где стоял толстяк. – Отойди! – сказал Гарин Михаилу. – Он тебя заденет. Толстяк посмотрел в направлении, куда указывал палец Гарина, шумно задышал и сделал два быстрых шага назад. – Ой!!! – пискнул он, хотя при такой комплекции более естественным был бы бас. – Не дергайся, – вмешался Константинов. Он говорил, стиснув зубы, поэтому слова сопровождались свистом воздуха, проходящего между сведенными челюстями. – Напугаешь дочку. Мертвец… Что ты, мертвеца не видел? Их тут полно. – Они тут? В тоннеле? – шепотом спросил толстяк. – Ага, – угрюмо ответил Константинов. – Ждут следующего поезда. Рука добралась до самого края проема и остановилась. Черная вода скрывала тело, которое никак не могло сдвинуться с места. Набегающий поток стремился унести его, но мертвец не хотел никуда уплывать. Казалось, он держался за дверь и приветливо помахивал им. Константинов, прихрамывая на правую ногу, подошел к двери, взял черную руку и выпихнул ее назад, в проем. Гарин уловил уходящее движение. Мертвец, подхваченный потоком, поплыл дальше. Константинов вымыл пальцы в воде, плескавшейся на полу. – Грязь, – сказал он, обернувшись. – Черная грязь. Гарин кивнул. – Ну, так кто будет первым? – спросил Константинов, выпрямляясь. Он не смотрел на толстяка; вопрос был адресован только Гарину. Несколько секунд все молчали. – Я буду первым, – твердо сказал Константинов, и Гарину почему-то показалось, что он вкладывает в эти слова дополнительный смысл. Что-то еще, помимо очевидного. «Иначе… почему он так усмехнулся?» – Мне нужен свет, – сказал Константинов. Незаметно для всех он взял на себя роль лидера. – Позовите эту… как ее там зовут, не знаю. Пусть идет сюда. Я спрыгну и постараюсь за что-нибудь уцепиться. Ты, – обратился он к Гарину, – за мной. Затем ты, – он ткнул пальцем в толстяка, – подашь ему девочку. Все понятно? – А остальные? – спросил Михаил. Константинов сощурился. – Кто как сможет. В тоннеле все равно встретимся. И знаете еще что? |