Книга Роман с демоном, страница 53 – Дмитрий Сафонов

— Угу, — Гурвич кивнул. — А кто ваши спутники, позвольте полюбопытствовать?

— Вяземская. Анна Сергеевна, — представил Рюмин. — Наш консультант.

Гурвич, опустив одно веко, некоторое время разглядывал Анну.

— Очаровательно! — наконец сказал он. — А кто этот молодой человек?

— Мой напарник. Проходит стажировку в нашем отделе, — ответил капитан.

— Ну что же… — Гурвич положил руки на подлокотники. Тонкие узловатые пальцы ласкали вырезанные из дерева головы оскалившихся львов. — Перейдем к делу. Что за надобность привела вас ко мне? В такую даль?

— Аркадий Львович, — начал Рюмин. — Мне нужна ваша помощь.

— Весь внимание, — учтиво сказал Гурвич.

— Я расследую убийства двух девушек, совершенные на сексуальной почве. Перед тем, как убить, преступник оставил на телах жертв странный узор: три продольных разреза на груди и три поперечных — на животе.

— Да, но… Какое отношение это может иметь ко мне? — удивился Гурвич. — Я давно отошел от судебной психиатрии. Неврозы, пограничные состояния, — вот моя специализация.

— Существует связь между этими убийствами и одной из ваших пациенток, — продолжал Рюмин. — Мне известно, что у нее на теле — точно такие же шрамы.

— Не понимаю, откуда вам это известно, — снисходительно улыбнулся старик. — Мои пациенты — люди весьма состоятельные и, простите за откровенность, не водят дружбу с капитанами милиции. Вряд ли вам доводилось видеть кого-либо из них вблизи. — Он посмотрел на Вяземскую и плотоядно облизнулся. — А уж тем более — без одежды.

— С тех пор прошло много лет, — настаивал Рюмин. — Вы могли забыть ее.

— Напрасно вы так думаете. Я помню всех, кто ко мне обращался. И вас тоже запомню. Навсегда, будьте уверены.

— Ее фамилия — Панина, — капитан впился взглядом в Гурвича; на лице старика не дрогнул ни один мускул, но пальцы нервно стиснули львиные гривы. — Елизавета Андреевна.

Гурвич снова потянулся за соком. Он сделал несколько быстрых глотков. Тонкая алая струйка выскользнула из угла рта и скатилась на морщинистый подбородок. Капли упали на салфетку. Дрожащей рукой Гурвич вернул стакан на место.

Старик некоторое время сидел, уставившись невидящим взглядом прямо перед собой, и Рюмин уже решил, что ему стало плохо.

— Аркадий Львович! — позвал он. Гурвич медленно повернул голову в его сторону.

— Это имя ничего мне не говорит. — Он дважды кивнул, словно хотел подтвердить свои слова, и добавил. — Ровным счетом ничего.

— Ну разумеется, — улыбнулся Рюмин. — Конечно же, вы о ней даже не слышали. Может быть, — он достал из кармана свадебную фотографию, — это освежит вашу память?

Капитан подался вперед, собираясь встать, но Гурвич жестом остановил его.

— Не трудитесь. Старость доставляет мне много неудобств. Но, по крайней мере, одно преимущество все-таки есть. Дальнозоркость. Я все прекрасно вижу.

— Здесь вы, Панина и… — Рюмин не успел договорить.

— Здесь я и Константин Уржумцев, — перебил Гурвич. — Известный актер. В свое время я помог ему вылечиться от… Не имеет значения.

— Наркомании, — закончил за него капитан. Гурвич склонил голову набок.

— Есть такое понятие — врачебная тайна. Скажем так, я ему помог, остальное неважно. Эта фотография сделана на его свадьбе.

— Фамилия невесты — Панина.

— Затрудняюсь сказать.

— И познакомили их — вы!

— Это — ваши фантазии, капитан, — усмехнулся Гурвич.

— Панина лежала в вашей клинике, — не отступал Рюмин. — И вы знали, что она опасна. Вскоре после свадьбы она убила мужа.

— Да… — старик скорбно покачал головой. — Я что-то такое слышал. Бедный мальчик. Наверное, она до сих пор в тюрьме?

— Нет.

— Нет? — старик резко выпрямился. Его острый кадык, покрытый складками кожи, судорожно дернулся. — Где же она?

— В настоящее время, — вмешалась Вяземская, — Елизавета Панина находится в институте имени Сербского. Под моим наблюдением.

Гурвич всем телом повернулся к Анне.

— Вот оно что, — проскрипел он, тыча в нее длинным пальцем, обезображенным узлами подагры, — значит, на основании свидетельств сумасшедшей вы предъявляете мне какие-то нелепые обвинения?

— Успокойтесь, Аркадий Львович! — сказала Вяземская. — Никто вас ни в чем не обвиняет. Дело в том, что Панина не говорит. Ни слова. Уже шесть лет. Поэтому мы и приехали к вам.

Гурвич несколько секунд сверлил ее долгим испытующим взглядом. Потом его тело обмякло, руки снова легли на подлокотники.

— Извините, молодые люди, боюсь, мне не совсем понятна цель вашего визита.

— Мы хотим как можно больше узнать об этой женщине, — терпеливо повторил Рюмин. — Это поможет раскрыть недавние убийства.

— Я вам все сказал, — сухо произнес Гурвич. — Добавить мне нечего. Полагаю, на этом встречу можно закончить. В противном случае я возьму с вас как за консультацию. Но предупреждаю сразу: мое время стоит очень дорого. И капитану милиции, — он посмотрел на Рюмина, — оно не по карману. Если у вас, конечно, нет ордера, — он помолчал, выдержав долгую паузу. — А ордера, я так понимаю, у вас нет.

— Вы лжете! — вдруг воскликнул Северцев и вскочил с места. — Вы ее прекрасно знаете. Она была здесь!

Внезапно позади них раздался громкий шорох, затем — клацанье когтей и металлический звон.

Рюмин обернулся и на мгновение оцепенел. Прямо за их спинами, в нескольких метрах от стульев, стоял огромный охранник. Удивительно, что при таких солидных габаритах он двигался совершенно бесшумно. Охранник выглядел спокойным. Казалось, происходящее нисколько его не волновало, чего нельзя было сказать о двух поджарых злобных доберманах, которых он с трудом удерживал на привязи. Псы давились беззвучным лаем, нитки слюны свисали с брылей и мотались из стороны в сторону. В какой-то момент капитану показалось, что поводки, набранные из толстых стальных колец, не выдержат и лопнут. И тогда… При одном взгляде на длинные блестящие клыки становилось жутко.

— Тихо, юноша! — Гурвич взмахнул рукой.

Охранник натянул до отказа поводки. Ошейники впились доберманам в горло — это заставило их немного утихомириться.

— Мои собачки любят тишину, — сказал старик. — И сами никогда не шумят — у них удалены голосовые связки. С людьми в этом отношении сложнее. Но, поверьте, ненамного. До свидания, молодые люди!

Рюмин встал, с опаской посмотрел на собак.

— Вы совершаете ошибку, — обратился он к Гурвичу. — Дело гораздо серьезнее, чем кажется. И оно может коснуться вас. Подумайте об этом.

В ответ старик лишь покачал головой.