Онлайн книга «Эпидемия»
|
Внезапно стюардесса почувствовала, как поведение самолета изменилось. Двигатели взревели, снова перейдя на повышенные обороты, самолет прекратил снижение, выровнял полет и стал крениться на правый борт. «Почему мы прервали посадочную глиссаду? И зачем мы заходим на второй круг?» Девушка не удержалась и посмотрела в иллюминатор, словно могла там разглядеть причину внезапной перемены курса. На ее лице отразилась тревога. Это длилось одно короткое мгновение. Мимические мышцы машинально сложились в дежурную улыбку, но черноволосый уже все понял. Стюардесса отвернулась от иллюминатора и наткнулась на его колючий немигающий взгляд. – Все в порядке, – поспешно сказала она. – Ничего особенного… Брюнет кивнул. – Я вижу. Он громко хлопнул ладонями по чемоданчику и с тоской закричал: – Я же чувствовал, что все так и будет! Я чувствовал это! 20 сентября 2005 года. 06:29. Совершенно секретно. Молния! Председателю ФСБ Российской Федерации. Вследствие неконтролируемого выброса БАВ (биологически активного вещества) и в соответствии с директивой за № 00 074 спецобъект «Заслон-2» был подвергнут радикальной изоляции. В настоящее время из сотрудников спецобъекта остался только Кудрявцев Н. В., личный номер 012 152, находящийся в служебной командировке в г. Москва. Вероятность инфицирования Кудрявцева Н. В. одним из видов БАВ очень высока. Прошу принять безотлагательные меры по установлению места нахождения и последующей радикальной изоляции указанного сотрудника – во избежание возможности возникновения крупномасштабной эпидемии. Начальник охраны режимных объектов по Красноярскому краю генерал-лейтенант ФСБ Пыльников С. Ю. – Где он сейчас? Седоволосый мужчина в элегантном костюме положил перед собой стопку стандартных листов формата А4 и, немного покопавшись в пластиковом стакане, выбрал самый острый карандаш. – На борту. – Когда посадка? – Рейс уже должен был приземлиться, мы успели перехватить его в последние секунды. Командир корабля передал, что керосина совсем не осталось. Он может покружить над аэродромом еще несколько минут, не больше. Говорит, что ни о каком другом аэродроме не может быть и речи. Седоволосый размашисто вывел на листе: «Времени нет». – Передайте, пусть садится на самую дальнюю полосу. И чтобы ни в коем случае не приближался к зданию аэропорта. Сколько пассажиров на борту? – Сорок шесть и двенадцать членов экипажа. Седоволосый написал: «46 + 12». – Этот… Кудрявцев. Он здесь в командировке? – Так точно, товарищ генерал. – С какой целью? – Он должен был доставить усовершенствованный образец прибора ЧИП-66, чтобы передать его конструкторской группе «Радона». – В Красноярске его провожали? – До самого трапа. В Домодедово его тоже встречают, поэтому мы смогли так быстро отреагировать. – Стало быть, пока никакой реальной опасности нет? Референт пожал плечами. – Можно предположить, что он является носителем неактивной формы вируса. – И сейчас он активировался? – Скорее всего. Седоволосый обвел предыдущую запись жирной чертой. «46+12». – А в Красноярске? – От спецобъекта до взлетного поля его везли на машине в сопровождении двух сотрудников охраны. Все контакты установлены и находятся на обсервации в отдельных боксах военного госпиталя. Пока все трое: охранники и водитель – здоровы. – Значит, там все под контролем? – Так точно. – А здесь – все зависит от нас? Седоволосый кивнул, сам отвечая на свой вопрос, и написал на листе: «Москва». – Пусть самолет садится. Изолируйте его на самой дальней полосе. Установите карантин. Успокойте встречающих. Седоволосый говорил и чертил на листе какие-то одному ему понятные иероглифы: две палочки крест-накрест – самолет; параллельные горизонтальные прямые – взлетно-посадочная полоса; жирный крест и полумесяц – карантин. – Естественно, подобный инцидент не может остаться без внимания прессы. Лучше опередить «четвертую власть». Приготовьтесь вбросить по нашим каналам какую-нибудь расплывчатую информацию, вроде «атипичной пневмонии». – Слушаюсь. Разрешите идти? – референт боднул воздух. – Идите. Седоволосый еще раз осмотрел лист с записями, проверяя, не упустил ли он что-нибудь важное. Затем сунул лист в машинку для уничтожения бумаг. Острые ножи зажужжали, перемалывая бумагу в тонкую лапшу. В этот момент дверь кабинета снова открылась, и на пороге возник референт. – Товарищ генерал, плохие новости из Красноярска. Седоволосый посмотрел на него, медленно положил притупившийся карандаш в стакан и достал другой. – В чем дело? – на новом листе появились четыре восклицательных знака и следом за ними – жирный вопросительный. – Кто-то заболел? – Никак нет. Пока все здоровы. Но коллеги передают, что Кудрявцев может иметь при себе табельное оружие. – А поточнее? – Он поднялся на борт без досмотра. Сначала предполагалось, что в полете его будет сопровождать наш сотрудник, но потом планы пришлось изменить. Решили, что в воздухе ничего произойти не может… – Неужели трудно установить, получал человек табельное оружие или нет? – в голосе седоволосого послышалась угроза. – Товарищ генерал… Спецобъект подвергся радикальной изоляции. Доступа к информации нет. Седоволосый положил карандаш в стакан и отправил второй, почти чистый лист, в машинку. Ножи снова зажужжали. – Готовьте группу захвата. А пока – попытайтесь вступить с ним в переговоры. Постарайтесь убедить его выйти. – Что делать в случае оказания сопротивления? Седоволосый ненадолго задумался. – Насколько я понимаю, он входил в группу разработчиков вируса? – Так точно. – Он может быть полезен. Дайте ему это понять. С другой стороны… В случае реальной угрозы распространения инфекции его надо ликвидировать. – Слушаюсь. – Ну и, конечно, примите все меры предосторожности. Вирус не должен выйти из самолета. Черноволосый мужчина был близок к исступлению. Из-за кресел стюардесса не могла разглядеть, что именно он делает, но, по всей видимости, он пытался открыть черный чемоданчик, лежавший у него на коленях. До нее доносились сдавленные выкрики и ругательства. |