Книга Прикоснись ко мне, страница 39 – Джус Аккардо

С первого взгляда все в этой женщине кричало о ее слабой воле и мягком нраве. Я могла бы поспорить на свои новые башмаки из черной замши, что, если бы она заговорила, голосок ее оказался бы тонким и нежным. Слегка ссутулившись, она поигрывала карандашом, вертя его в руках то так, то этак. Я поглубже засунула руки в карманы, чтобы побороть искушение вырвать карандаш из рук Мерси и воткнуть ей его меж глаз. Наконец, когда я уже думала, что хуже не будет, она стала жевать свою верхнюю губу. Убила бы стерву!

Полный отстой. Девчонки, подобные мне, таких просто перешагивают или выплевывают, толком не разжевав.

— Садись! — рявкнула она и показала на единственный стул в углу комнаты.

Боже мой, как я была неправа!

Мерси села за длинный белый стол на другой стороне комнаты и вытащила из ящика форменный блокнот.

— Меня зовут Мерси Клайн, — сказала она. — Я провожу в «Деназене» собеседования с вновь прибывшими. Я задам тебе серию вопросов. Советую отвечать на них быстро и правдиво. Мы будем…

— Каких вопросов?

Она оторвалась от своих записей, посмотрев на меня широко раскрытыми глазами:

— Прошу прощения?

А я ведь задала совсем не сложный вопрос. Пришлось разъяснять:

— Какие вопросы вы будете задавать? — повторила я, уже медленнее. — И уж, поскольку зашла речь, что я здесь буду делать? Охотиться за Шестыми? Или работать в кафе? Никто ничего не сказал, а мне бы хотелось знать, хотя бы примерно.

Удивленный взгляд уступил место выражению превосходства.

— Возможно, мистер Кросс не совсем точно тебя проинструктировал, — проговорила Мерси, наклонившись вперед и задвинув ящик стола. — Ты здесь находишься, чтобы отвечать на вопросы, а не задавать их. Тебе понятно?

Я кивнула.

Успокоенная, она продолжала:

— Пожалуйста, твое полное имя.

— Дезни Кей Кросс.

— Возраст и дата рождения.

— Семнадцать. Родилась первого февраля 1993 года.

— Имена и возраст родителей.

— Вы это серьезно? Вы же должны знать моего…

Мерси подняла взгляд от бумаг. Ее тяжелый взгляд ударил меня как бетонная плита, упавшая с неба.

— Имена и возраст родителей, — повторила она.

— Имя моей матери — Сюзанна. Только я не знаю ее возраста.

Я постаралась, чтобы голос мой не дрогнул. Тщательно оформив фразу, я не упомянула факт смерти моей матери. Лучше я буду избегать этой темы, скользить вокруг нее — чтобы эта Мерси не заподозрила меня во лжи.

— Имя моего отца, — продолжала я, — Маршалл Кросс; ему сорок пять.

— Семейное положение.

Звук ее голоса дуновением арктического ветра пронесся по комнате.

— Если вы имеете в виду меня, то знайте — вы не мой тип, — произнесла я с улыбкой. — Если вы имеете в виду моего отца, то он неженат, и вы и не его тип тоже.

Мерси не нашла ничего смешного в том, что я сказала. Маленькая голубая вена на ее лбу пульсировала как бешеная. Понятно, что увидев, как ее все достает, я завелась окончательно.

— Если же серьезно, то я вообще не думаю, чтобы у него был какой-то тип — я никогда не видела его с женщиной. Мерси, я не хотела вам говорить, но мне кажется, существует реальная возможность того, что мой отец — голубой.

— Дезни!

— Дез! — поправила я. Папаша был единственным, кто называл меня моим полным именем. Я ненавидела это имя.

— Дезни, — повторила Мерси, — твой отец предупредил меня насчет твоих штучек. Я уверена, он сказал тебе, что я не буду давать тебе поблажек из-за твоих родственных связей.

— А что он сказал?

Она моргнула, явно не въехав.

— Вы сказали, он предупредил вас насчет меня. И что он сказал?

Она улыбнулась, как акула перед атакой:

— Он сказал, что ты — дурно воспитанная особа, лишенная чувства уважения к кому бы то ни было, и что к тебе следует применить жесткие меры дисциплинарного воздействия, причем — как можно скорее.

— Ни хрена себе!

— Двинемся дальше. — Мерси вновь склонила голову над столом. — Семейное положение.

— Не замужем.

— Сексуальная ориентация.

Я едва не спросила, не клеит ли она меня, но после ее недавней речи решила особо не выступать.

— Безошибочная, — ответила я.

— Гетеросексуал, — поправила она.

— Что?

— Правильный ответ — гетеросексуал.

Я ничего не сказала, но какие только мысли не пришли мне в голову!

— Есть ли у тебя аллергия?

Глупость. Музыка кантри. Вруны. Может, еще эгоисты.

— Не знаю, — ответила я.

— Сколько у тебя было сексуальных партнеров?

Я бросила на нее иронически-презрительный взгляд и спросила:

— А что заставляет вас думать, что я не девственница?

Она подняла голову и, клянусь, глаза ее чуть не вылезли из орбит.

— Один, — все-таки ответила я раздраженно. Эти дела не имеют ни к чему отношения, тем более к ней.

Она уставилась на меня, явно не веря моим словам.

— Вы что, детектор лжи? — спросила я, опять начиная злиться.

— Да нет, я знаю, что ты говоришь правду; я просто удивлена.

Я подняла брови, но промолчала.

— Если верить твоему отцу, ты настоящая Иезавель.

— Иезавель? Чтобы обо мне кто так сказал? Да таким именем зовут проституток! Или шлюх.

Я говорила себе: ее цель — сбить с меня спесь, найти брешь в моей обороне, но как папашка мог сказать, что я таскаюсь по парням?

Я собралась. Не подарю я ей удовольствия увидеть, что меня это задело.

— Тут больше игры. Когда заводишь парня, а потом говоришь ему с прохладцей: знаешь, милый, я сегодня не готова! Тут такой кайф! Ну, вы ведь знаете.

Я склонилась к ней и внимательно посмотрела в глаза:

— Или, может, не знаете?

— Имя?

— А разве я не сказала? Дезни.

— Имя парня!

Черт! Сказать? У меня не было выбора, я должна была отвечать, причем правдиво.

— Алекс, — ответила я, надеясь, что про фамилию она не спросит, но вот это вряд ли.

— Алекс. Дальше!

Я давно утратила чувство юмора по поводу всего, что было связано с Алексом, и все равно мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы проговорить спокойно:

— Моджорн.

Мерси делала какие-то записи. Потом спросила: