Онлайн книга «Единственный мой, или Не умею жить без тебя»
|
Все нужное я сложила в большую сумку. Паспорт, деньги, разные мелочи. Брюки и пару футболок. С невольным чувством сожаления я окинула квартиру прощальным взглядом, запоминая ее. Время пролетело так быстро, что кажется, только вчера мы уехали из Ведянска… Стараясь не поддаваться сентиментальным воспоминаниям, я быстро закрыла дверь и спустилась вниз по лестнице. Кирилл все больше молчал, что-то взвешивая и размышляя про себя. Однажды я даже не выдержала и прямо спросила, о чем он думает. Он вскинул на меня глаза и сказал, что ни о чем. Я понимала, что он лжет, но спорить не хотелось. Кирилл выжимал из своей машины все, на что она была способна. Разговаривали редко, останавливались в придорожных кафе и там завтракали-обедали. При этом долго рассиживаться Кирилл мне не давал, он беспокойно оглядывался по сторонам и хмурился. Один раз он даже сказал мне, когда я уплетала жареную картошку и сосиски: – Оставляй все, мы выходим. – Что такое? – спросила я, поворачивая голову. – Не оборачивайся, – резко бросил мне Кирилл, – один тип мне тут не нравится. Я замерла на месте. – Что-то подозрительное? – Мне теперь все везде мерещится, – усмехнулся он. – В таком деле лучше всего перестраховаться. Ты не находишь? – Выходим? – спросила я. – Да. Кирилл вел себя как чужой человек, и я уже начала сомневаться, что я ему нравилась или он был в меня влюблен. Я позвонила домой и сказала, что скоро приеду. Папаня обрадовался и крикнул матери: – Анна! Давай готовься к приезду. – Чего ты там говоришь? – донесся до меня голос матери. – Готовься, – закричал он. – Дочура наша едет в гости. Через минуту трубку взяла мать, я сказала ей, что ненадолго приеду домой, навестить девчонок, а потом опять уеду. Кирилл внимательно слушал наш разговор, а затем, когда я повернулась к нему, сказал: – Лучше им не говорить ни о чем заранее. – Да ну тебя! – рассердилась я. – Тебе уже везде шпионы мерещатся. Почему-то теперь он меня раздражал, может быть, тем, что все время молчал? И от этого моя тревога только усиливалась. Когда же пыталась повернуть разговор на смерть Дашки и исчезновение Алексея, он его обрывал. Словно ему было неприятно говорить об этом. Однажды я его прямо спросила: – Зачем ты поехал со мной? – Присмотреть за тобой, – последовал внезапный ответ. – Я не маленькая. – Хуже. – Что ты хочешь этим сказать? – разозлилась я. – То, что ты нуждаешься в присмотре. – Это твое мнение. Я вообще тебе не навязывалась. – Ты хочешь сказать, что тебе навязался я? – услышала я в ответ. – Типа того. – Думай как хочешь! – пожал плечами Кирилл. – Если честно – мне без разницы. – Странный тип странствующего рыцаря! – не выдержав, хмыкнула я. – Сопровождает девушку без ее просьбы по собственному велению души. – Тебя что-то не устраивает? – Твое молчание. – А вот здесь уж – уволь. Строить версии на пустом месте я не стану, а сказать – нечего. Когда мы въезжали в мой родной город, у меня невольно екнуло сердце: вспомнились глупые наивные мечты, желание прожить всю жизнь с одним-единственным человеком. Если бы я могла прокрутить свою жизнь назад, я бы все сделала в ней по-другому. А как? Не вышла бы замуж за Алексея? Разве это было возможно? Я вздохнула. Кирилл истолковал мой вздох по-своему. – О чем-то мечтаешь? – спросил он, прищурившись. – Ни о чем, – ответила я, отвернувшись и смотря в окно. – А я-то подумал… – Что? – вскинулась я. – Ничего, – буркнул он. На моих глазах выступили слезы. Мы были с Алексеем счастливы здесь, счастливы в Ведянске; наша жизнь стала рушиться в Москве. Москва нас разъединила. Там появилась рыжая стерва Дашка, и там же Алексей ушел от меня. А теперь я не знаю, где он. И жив ли вообще? Говорят, что в отношении близких людей у нас всегда сильна интуиция, или, как говорила моя мама: «Сердце-вещун». То ли Алексей перестал быть мне близким, то ли моя интуиция умерла вместе со всеми чувствами… я не знала. – Подтянись! Мы уже приехали. – Вижу. Неслепая. – Но сентиментальная. – Не лезь! Когда мы проезжали мимо роддома, где я родила старшую, Татьяну, я быстро отвернулась. Мне не хотелось глупых сентиментальных воспоминаний. Но и избавиться от них я не могла… Родители жили на окраине Феодосии. Я достала сотовый и набрала номер: – Мам! Мы подъезжаем. – Все уже готово… – Как я тебя представлю? – повернулась я к Кириллу. – Двоюродный брат троюродной тетки. – А если серьезно? – Коллега. – Я же не работаю. – Тогда сама включай фантазию. Будущий муж не устраивает? – Твоя фантазия – чисто крейзи. Что мои родители скажут? – Думай! Тебе же не пять лет. Я прекрасно понимала, что мои консервативные родители воспримут Кирилла как бойфренда или кандидата в будущие мужья. Мне не хотелось ни того ни другого. Я скрыла от матери факт исчезновения Алексея, но как ей объяснить присутствие Кирилла рядом со мной – я не знала. Я не была в Феодосии несколько лет, и мне показалось, что она не особо изменилась. Может быть, народу стало больше. Курортный сезон был в полном разгаре, и по улицам фланировали девицы в коротких шортах и топиках, а также семейные пары с облупленными от загара чадами. Родной город вызвал умиление; я знала в нем каждую улочку и тропинку, когда-то я была здесь очень счастлива с Алексеем, но те времена пролетели, будто их и не было. Пять лет назад родители построили новый дом: добротный, двухэтажный. Умерла родственница отца, жившая в Киеве. Наследников у нее не было, и квартира перешла к моему папане. Старый наш дом купила соседка. У нее сын вот уже пятнадцать лет занимался мелким бизнесом и давно хотел построить отдельный дом для своей семьи – жены и трех пацанов, которые не давали покоя моим родителям, мечтавшим о тишине. Все сладилось довольно быстро: наш дом и киевская квартира были проданы, и родители, купив участок на окраине города, построили новый дом – более просторный и удобный. Подъезжая к родительскому дому, я чувствовала, как у меня пересыхает во рту. Я волновалась от того, что скоро увижу своих девочек, по которым соскучилась. И от того, что увижу родителей, от которых очень трудно будет скрыть правду. |