Онлайн книга «Жар ночи»
— Ты прав. — И тут же перешел к практическим вопросам. — И вот что, пока суд да дело, нужно обеспечить этот дом такой системой безопасности, чтобы ей мог позавидовать и Форт-Нокс. Мне предстоят поездки, и я хочу быть уверен, что они под надежной защитой. — Верная мысль. — Эйдан открыл дверь и пропустил его вперед. — Пусть мои денежки поработают. * * * Стейси проснулась от страшной, разрывающей череп головной боли. Схватившись за виски, она завертелась, застонала и натолкнулась на спящего Джастина. Тот протестующе буркнул. Пробормотав извинение, она откатилась в сторону и в результате свалилась с кровати, вскрикнула, ударившись, и прикусила губу, чтобы больше не шуметь. Бросив взгляд на будильник, она увидела, что сейчас еще только три часа утра. Она сильно сомневалась в том, что при такой жуткой боли ей удастся дожить до рассвета. Она проползла на несколько футов, а потом поневоле встала. Ползти на четвереньках было не слишком удобно. Как ей удалось одолеть коридор, в памяти не отложилось, но в гостиной было прохладнее, и это чуть облегчило жжение ее кожи. — Стейси? Акцент Коннора обволок ее, словно медовый компресс, и от накатившего облегчения она чуть было снова не упала на пол. — Ты где? — выдохнула она, боясь открыть глаза, потому что даже пробивавшийся сквозь щели в ставнях лунный свет травмировал их и под плотно закрытыми веками. И все это жжение лишь усугубляло ощущение впившегося в ее мозг ледяного шипа. — Здесь, — прогудел он. — Я прямо здесь. Теплые руки обняли ее, прижав к припорошенной волосками голой груди. — Как я рада, что ты остался. — Я не покину тебя, милая. Даже будучи в отъезде, все равно останусь с тобой. — Голова раскалывается, — всхлипывая, пожаловалась она. — Доктор оставил лекарства. Я сейчас… — Нет! — Она удержала его за пояс спортивных штанов. То, что он был здесь, с ней, спал на ее диване, оберегая ее дом, радовало, как ничто другое в жизни, даря покой и чувство защищенности. — Не оставляй меня. — Милая. — Его губы прижались к ее лбу, несколько уняв боль. — Меня просто убивает, когда ты плачешь. — Еще раз, — попросила она. — Поцелуй меня снова. Его губы прикоснулись к ее коже, на этот раз к опущенным векам и ресницам, убирая слезы и еще заметнее облегчая боль. Откинув голову, Стейси поймала его губы и едва ощутила его вкус, как ее кровь вскипела, сердце забилось быстрее. Накатило чудесное облегчение. — Стейс, — выдохнул он прямо ей в рот, — ты что делаешь? — Я хочу тебя. Она ощутила не только его удивление, но и накатившее тут же, неподконтрольное ему желание. — Ты сумасшедшая, — пробормотал он, но его руки уже обхватили ее бедра, пальцы залезли под хлопковую рубашку. Его прикосновения успокаивали, утешали. Чем больше он ласкал ее, тем меньше изводила ее боль. — Давай займемся любовью, — взмолилась она. — Джастин… — Дверь в прачечной закрывается. — Тебе нельзя… — Коннор, давай! — Ох, черт! Подхватив на руки, он понес ее в заднюю часть дома, зайдя в прачечную, откинул ногой в сторону корзину, подпиравшую дверь, чтобы она не закрывалась, захлопнул ее, усадил Стейси на старый письменный стол, теперь служивший для раскладки белья, и с изумленной улыбкой вперил в нее жаркий взгляд. — Ну, что теперь? — Не отпускай меня! Пристроив ее на столе так, что его руки были по обе стороны ее бедер, Коннор припал губами к ее шее. — Милая, скажи, что тебе нужно. Подавшись навстречу, она обняла его, ощутив под руками гладкую, горячую кожу, обтягивавшую крепкие мышцы, и внутренне растаяла, а когда он куснул ее за мочку уха, простонала: — Мне нужен ты. — Ну так я у тебя есть. — Он завалил ее на стол, и его рука скользнула ей между ног. Даже толстая ткань не помешала его пальцам дать ей то, чего она хотела. — Я никуда не уезжаю. У нас тут полно работы. — Да… Ох, как хорошо! Промычав что-то в знак согласия, он ловко расстегнул пуговицу на ее поясе, после чего взялся за молнию. Все это время его губы, язык и зубы не переставали проделывать нечто восхитительное с кожей ее шеи. Одной рукой он держал Стейси за затылок, так что она оказалась фактически обернута его большим, крепким телом. Посторонние звуки в ее голове стихли. Впрочем, быть может, их просто заглушил шум крови в ушах. — Коннор. Ее ноздри были полны его запахом. Другого такого запаха, пряного, экзотического, необыкновенного, не было больше нигде в мире. Она обожала его — своего мужчину из снов. И он был прав: время не имело никакого значения. Значение имело лишь то, что она чувствовала, когда они были вместе. Когда возникла нужда, он показал себя надежным, как скала, и она знала, что так будет всегда. Так, и никак иначе. Когда он запустил руку ей в штаны, она охнула. — Как твоя голова? — Голос его звучал греховно, вожделение усилило акцент. — Я… я… — Голова еще болит? Коннор целовал ее с неистовой страстью, работая языком с таким умением, что ни для чего, кроме него, в ее сознании просто не осталось места. Его пальцы ощутили взмокшую промежность, и в груди зародился похотливый рык. — О боже, — простонала Стейси, плотно зажмурив глаза, когда его палец просунулся в нее. — Трахни меня! Скорее! Утихомирив ее крики поцелуями, Коннор разложил ее на столе, спустил с нее, до колен, штаны и, подняв вверх соединенные ими ноги, забросил себе на плечо. Ощутив прикосновение гладкой головки его члена, Стейси завертелась от нетерпения, направляя его в себя. — Тссс… Все будет как надо, милая, — проурчал он. Его руки раздвинули ее промежность, и член вошел внутрь. Она вскрикнула, выгнувшись от наслаждения. В этой позиции ее щель была особенно тесной, так что он входил в нее короткими яростными толчками. Мяукая от наслаждения, она старалась принять в себя как можно больше. — Какой же он огромный! — вырвалось у нее. — Ничего, влезет. Он покачал бедрами и протолкнул глубже. Потом еще. Снова. Снова. Восхитительно и мучительно, дюйм за дюймом. Ее ногти впились в столешницу, когда мощная головка начала массировать ту жадную точку в ее лоне, которая никогда не могла насытиться им полностью. — Стейси, — хрипло выдохнул Коннор, — какая у тебя обалденно тесная щелка. Прямо как жаркий, мокрый кулачок. Очуметь, до чего здорово. Боюсь, я кончу раньше, чем войду в тебя полностью. — Не смей! — выкрикнула она, сжимая свои до боли набухшие груди. — Ты это начал. Вот и доведи до конца. |