Онлайн книга «Секреты Лос-Анджелеса»
Adios [31] , придурок, – злым ветром занесло тебя в самое пекло. Бад просматривает рапорты об арестах, произведенных Лансфордом. Девятнадцать за одиннадцать лет службы – негусто. Причем все за мелкие правонарушения. Возможно ли, чтобы кто-то из арестованных затаил на него злобу и прикончил много лет спустя, да еще и пятерых невинных людей расстрелял за компанию? Все возможно, конечно, но крайне маловероятно. Эксли все еще нет, Карлайла и Брюнинга тоже. Что-то еще было в записке Дадли: ах да, просмотреть отчеты Лансфорда. Отчеты в архиве Голливудскою участка расставлены в алфавитном порядке, по фамилиям офицеров. Хорошо Придумано. Только вот офицера Малколма Лансфорда нет. Бад просматривает папки от А до Я, на это уходит целый час – нет Лансфорда. Странно. Неужели этот раздолбай и алкаш и отчетов не писал? Уже почти полдень, надо перекусить. За бутербродом Бад звонит Дику. Тем временем появляются Карлайл и Брюнинг, пока они глотают кофе и включаются в работу, Бад садится на телефон и начинает обзванивать своих информаторов. Змей Такер – ничего не знает. Жирдяй Райс, Джонни Стомп – тоже ноль. Джерри Катценбах сообщает, что всех заказали супруги Розенберг – прямо из камеры смертников. И они же снова подсадили Джерри на иглу. Подходит архивная девица, протягивает Баду листок бумаги. – Узнать удалось немного. О судимостях Каткарта – только то, что обеим потерпевшим было по четырнадцать лет, блондинки, во время войны работали в «Локхиде». Уверена, что не местные. В Административном отделе службы шерифа нашлось дело Каткарта с именами девяти проституток, которым он покровительствовал. Я проверила всех. Две умерли от сифилиса, три – несовершеннолетние, высланы из штата по месту жительства под надзор, еще двух найти не смогла, данные об оставшихся двух – здесь. Это вам поможет? – Конечно, спасибо, – отвечает Бад и машет Брюнингу и Карлайлу. Два имени в списке обведены карандашом: Джейн Ройко, прозвище Пушинка, и Синтия Бенавидес, прозвище Сладкая Синди. Последние известные адреса – Пойнсеттия и Юкка. Часто посещаемые заведения – коктейль-бары в этих районах. Подходят подручные Дадли Смита. – Здесь два имени, – говорит Бад. – Надо найти и допросить этих девчонок. – Все эти проверки вероятных подозреваемых – бесполезнеж и мудянка, – говорит Карлайл. – Это – черножопые. – Дадли сказал: надо, – значит, надо, – отвечает Брюнинг. Бад смотрит на их галстуки. На их счету вместе – пятеро убитых. Толстяк Брюнинг, тощий Карлайл – иногда они кажутся похожими как близнецы. – Что ж, раз Дадли сказал, значит, сделаем. * * * У «Кошерной кухни Эйба» парковки нет. Бад делает круг. У крыльца «Кухни» потрепанный «шеви» Дика: салон захламлен пустыми бутылками. Для условно-досрочника – нарушение номер один. Бад находит свободное место. Доходит до «Кухни», заглядывает в окно – Стенс тянет «Манишевиц» и треплется с тремя братскими чувырлами: Ли Вакс, Собачник Перкинс, Джонни Стомп. За стойкой сгорбился коп в штатском, что-то заглатывает, а сам как заводной зыркает глазами на «преступное сообщество». Черт, достало Бада все это! Сколько ж можно со Стен-сом нянчиться?! Плюнул, поехал назад в Голливуд. В участке уже поджидают его – в застекленной клетушке для задержанных – Брюнинг и две уличные шмары, блондинка и рыжая. Из клетушки доносится ржание. Бад постучал по стеклу, Брюнинг вышел. – Кто из них кто? – спрашивает Бад. – Блондинка – Ройко. Слушай, ты, кстати, слыхал шут-про слона с большим членом? – Что ты им сказал? – Сказал, что это простая формальность: проверяем личность погибшего Дюка Каткарта. Они газеты читают, так что не удивились. Бад, по-моему, мы зря теряем времени. Точно тебе говорю: это ниггеры. Да им так и так вышка светит за эту мексиканскую шлюшку. Просто этот мудак Эксли хочет выслужиться, вот и нашептывает Паркеру, что дело тут нечисто, а Паркер давит на Дадли, а тот… Бад упирается твердыми, как мрамор, пальцами в грудь Брюнинга. – Инес Сото – не шлюха. Ниггеры это или не ниггеры – пока неизвестно. А теперь, может, вы с Карлайлом пойдете займетесь делом? Брюнинг испаряется, на ходу поправляя галстук. Бад заходит в клетушку. Выглядят девицы хреново: перекисная блондинка и рыжуха, крашенная хной, кричащий макияж на истасканных физиономиях. – Значит, газеты вы сегодня читали, – говорит Бал. – Ага, – отвечает Пушинка Ройко. – Бедный Дюк. – По-моему, вы не слишком по нему убиваетесь. – А чего убиваться-то? Дюки – он и есть Дюки. Ну, был то есть. Платил – с гулькин нос, но хоть не бил. Еще обожал бургеры с чили. Из-за них-то и помер, бедняга: всегда говорил, лучше чилибургеров, чем в «Ночной сове», не найти. Не повезло Дюку. – Значит, вы верите, что это было ограбление? Синди Бенавидес кивает. – Конечно, – отвечает Пушинка. – А что ж еще? Или вы думаете, это подстава? – Мы пока ничего не думаем. Враги у Дюка были? – Враги? У Дюки? Да нет, какие там враги! – Сколько девушек у него было? – Раньше много, а теперь только мы две и остались. – Я слышал, раньше у него было девять девиц. Что стряслось? Конкуренты подгадили? – Мистер, Дюки сам себе подгадил. Размазня он был. вот кто. Сам любил молоденьких, ну и вообразил, что сможет на них нажиться. А у молодых-то, известно, ветер в голове. С ними нужно построже. А Дюк построже не умел. На мужика-то мог и прикрикнуть, и кулаки в ход пустить, а вот с девчонками таял. Да теперь уж чего… – На двух девушках много не заработаешь. Он занимался чем-то еще? Пушинка ковыряет облупившийся лак на нолях. – Да ничем он не занимался, болтовня одна! Носился тут с каким-то планом… У него вечно были какие-то грандиозные планы, у нашего Дюка. Сам себе голову морочил разными фантазиями. Видать, чтоб не было так обидно жить на те крохи, что мы с Синди ему добывали. – Что за план? Он тебе что-нибудь рассказывал? – Не-а. Синди вытаскивает помаду – ее размазалась. – А тебе, Синди? – поворачивается к ней Бад. – Нет, – пищит она. – А о врагах? Никто на него обиду не таил? – Нет. – А девушки? Были у него в последнее время молоденькие подружки? – Н-нет. – Синди хватает носовой платок, промакивает губы. – Пушинка, а ты что скажешь? Похоже это на правду? |