Онлайн книга «Безмолвный Джо»
|
Я кивнул. – Собираетесь с ней побеседовать? – Будь уверен. – Могу дать вам ее адрес, из писем Сэмми. Еще один изучающий взгляд Берча и вопрос: – Зачем ты это делаешь? – Чтобы помочь, сэр. По его виду можно было заключить, что он и хотел бы мне поверить, да не мог. – Мне кажется, о событиях того вечера ты знаешь побольше, чем рассказываешь. Намного больше. Я почувствовал, как кровь прилила к лицу, а застывшие шрамы напряглись. Да, несколько важных подробностей я оставил при себе. Возможно, последние секреты Уилла. По крайней мере последние из доверенных лично мне. – Джо, твой отец больше не нуждается в защите. Он остался в прошлом. И тебе лучше сказать правду. А вот еще что – хранить секрет бесконечно может собака. Человек же должен разбираться, когда его молчание приносит больше вреда, чем пользы. Тебе ясно? – Да, сэр. – И это надо крепко усвоить, если собираешься работать в органах правопорядка. – Да, я знаю. И подождав еще несколько секунд, он тряхнул головой, явно рассчитывая на другой ответ. * * * Из машины я позвонил по мобильному телефону на домашний номер Эллен Эрскин. Ни ответа, ни сообщения автоответчика. Я попробовал дозвониться ей на работу. Приятный женский голос произнес: – Детский дом Хиллвью. – И я попросил позвать миссис Эрскин. – Она на собрании, хотите оставить сообщение? – Нет, спасибо, – ответил я и повесил трубку. "Детский дом Хиллвью, – подумал я. – Почему? Денежное пожертвование, сбор дополнительных средств, корректировка бюджета?" Так и не придумав ничего подходящего, я отправился на службу в блок "Ж" – узнать, что из обещанного сделал для меня Сэмми Нгуен. * * * Гэри Саргола по кличке Убийца из холодильника затребовал врача, чтобы тот осмотрел пораженную тромбофлебитом ногу, которая уже доконала его. Поскольку это было вне моей компетенции, я доложил сержанту Делано. – Пусть немного помучается, – ответил тот. – Как та девица, которую он засунул в морозильник. Кстати, довольно симпатичная. Дэйв Хаузер, бывший помощник окружного прокурора, занявшийся наркобизнесом вместе с парнем, против которого когда-то сам выступил с обвинением, показал мне фотографию своей новорожденной дочери. Дэйв торчал в тюрьме четыре месяца, а его дочь была двух дней от роду. Ее назвали Кристен. Дэйв мечтал, когда выйдет отсюда, отвезти семью на Таити и купить там участок земли недалеко от Брандо. Доктор Чапин Фортнелл рыдал, лежа на своей койке. Когда я спросил его, что случилось, он повернулся и взглянул на меня красными от слез глазами. – Все летит к черту, Джо. Позже я узнал, что повесился один из тех шести мальчишек, за совращение которых "добрый" доктор был осужден. В комнате отдыха я застал серийного насильника Фрэнки Дилси, смотревшего "мыльную" оперу. Когда я проходил, он обернулся в мою сторону и, тыча пальцем в актрису на экране, пробубнил: – Сплошное траханье, и больше ничего, Говнорыло. Единственный способ пробраться туда, в высший свет, – это трахаться. И дальше в том же духе. Моя повседневная работа. Я наблюдал, как они воспринимают нового заключенного, которого доставили сегодня днем и которого предстояло поместить в камеру рядом с Сэмми. Это был байкер-наркоман по имени Майк Стейч и по кличке Великан, который, как мне сообщили, с помощью мачете оттяпал голову полицейскому осведомителю, а потом положил ее в наволочку и несколько недель протаскал на своем "харлей-дэвидсоне". Дорожный полицейский, несколько миль гнавшийся за Майком, когда тот проскочил на красный свет, учуял запах мертвечины и арестовал его. В Интэйке Стейча обрили наголо. "Уж слишком много вшей, чтобы покончить с ними при помощи обыкновенного мыла". Вся шея до подбородка у него была покрыта татуировкой. На левой руке отсутствовал средний палец. У Великана был рост шесть футов и шесть дюймов, огромное брюхо и короткие изогнутые ноги, будто специально созданные для того, чтобы по десять часов в день трястись в седле бензобака на колесах. Он задал мне тот же неоригинальный вопрос, который задавали все. – А что у тебя, черт возьми, с лицом? – Кислота из аккумулятора. – Раздолбанная дорога выглядит лучше, чем твоя морда. А чего ты не прооперируешься? – Я сделал восемь операций. Он задумался и понимающе кивнул. – Парень, покрой все это татуировкой. Изобрази большую задницу, пронзенный мечом череп или льва с разинутой пастью, и тогда никто не разберется, что у тебя под этим. У меня есть кореш в Стентоне, он классно все сделает. – Спасибо за совет, – ответил я. В соседней камере Сэмми Нгуен сидел на своей койке, как всегда уставясь на фотографию Бернадетт. Когда я остановился поговорить с ним, он выглядел угрюмым и враждебным, жалуясь, что у него отняли щипцы для стрижки собачьих когтей и до сих пор не вернули. – Но здесь нет собак, – заметил я. – Это известно любому идиоту, Джо. Я использовал их для своих ногтей. Только с их помощью можно добиться необходимого угла, чтобы ногти выглядели как нужно. Ты имеешь дело с косметологами. Нельзя ли пригласить одного из них ко мне? – Ты еще должен мне за крысоловку. Он посмотрел удивленно: – Что должен? – Алекс Блейзек. Сэмми вдруг прикинулся дураком. Послав воздушный поцелуй фотопортрету Бернадет, он подошел к решетке. – Я уже забыл. – Вижу, ты очень занят. Он рассмеялся на это замечание, и я улыбнулся вместе с ним. – Это непростое дело, – сказал он, подозрительно оглянувшись сначала направо, потом налево. Потом приник плотнее к стальным прутьям решетки. – Ты знаешь, кто такой кутюрье? Я кивнул. – Его подружка одна из них. У нее салон на Лагуна-Каньон-роуд, в большом универмаге. Зовут ее Кристи или Кристин, что-то в этом роде. А фамилия Сэндз. – Хорошо, – сказал я. – Тогда верни мне щипцы. – Буду честен с тобой, Сэмми, – капитана невозможно уговорить, чтобы он разрешил держать собачьи щипцы в камере. Он скривил рожу и недовольно пожал плечами. – К черту капитана, Джо. Я даю тебе Кристи Сэндз, а ты возвращаешь щипцы. – К сожалению, не могу. Опять недовольная гримаса и театрально-трагический тон. – Тогда достань мне крысоловку получше, чтобы прикончить эту тварь. Уже две недели подряд я вижу ее здесь каждую ночь. Взгляни сам. |