Онлайн книга «Мишн-Флэтс»
|
Бобо наконец разлепил глаза. – Ба! – сказал он. – Гиттенс! – Бобо, когда и где ты видел в последний раз Рея Ратлеффа? – Гиттенс, ты тут какими судьбами? – Где Рей, мать твою! – Не знаю я никакого Рея. – Не капай мне на мозги. Говори, где Рей! Бобо подумал, поводил головой. – Ах, Р-е-е-ей! Так бы сразу и сказал! Где же он, Рей? Где этот сукин сын? – Ну да, где? – Нету Рея. Смылся сукин сын. – Куда смылся? – Он в этой самой, как ее... программе по защите этих самых... ну, которые свидетели. – И что? – Вот тебе и что. На ферме он теперь. Фермер, мать его. – Бобо, ни в какую программу по защите свидетелей Рей не включен. Это туфта! – Здрасьте! Я точно знаю – он в Коннектикуте. Фермер. – Бобо, не вешай мне лапшу на уши. Рей даже слово «Коннектикут» может только в три приема произнести! А чтоб дотуда доехать!.. – Хватит попусту трепаться, – перебил Гиттенса Келли. – Разрешите мне с ним поговорить? Гиттенс сделал широкий жест – дескать, чувствуйте себя как дома. Бобо, стоило ему услышать голос Келли, нутром почувствовал перемену в ситуации. Он мигом стряхнул с себя сонливость, вскочил со стула и выставил перед собой кулаки. – Сядь, козел! – приказал Келли. Бобо не подчинился. И напрасно. Келли сорвал деревянную полицейскую дубинку с пояса и с плеча огрел ею Бобо. Тот как подкошенный рухнул на пол. – Ну вот, – спокойно произнес Келли, – теперь мы завоевали его внимание. Бен, подними-ка его обратно на стул. Детектив Гиттенс, можете продолжать допрос. – Он мне яйца отбил! – орал Бобо, пока я втаскивал его на стул. – Ну, Бобо, где же Рей? – медовым голосом спросил Гиттенс. – Видел я его, видел! Гады! – И давно видел? – Вечер-другой назад. Он подвалил за пакетиком, стал канючить, жаловаться на жизнь. – Ты ему продал пакетик? – Дело шьешь? – В котором часу он приходил? – Я дневник не веду. Поздно. Я, помню, был в замоте. – Он говорил, где сейчас кантуется? – Нет. – Он сюда пешком пришел или приехал? – Приехал. – На чем? – Японская какая-то хреновина. «Шицу», кажется. – «Шицу»? – Ага, «шицу». – Что ты мне мозги паришь! Какая такая «шицу»? – Машина такая. – Нет такой марки – «шицу». – Чего вы меня терзаете! По мне, пусть нету – только он на ней приехал! Гиттенс сердито хмыкнул. – Какого цвета? – Хрен ее знает. Коричневая. Или оранжевая. Гляделки у меня слабые. – Значит, коричневая «шицу». И на том спасибо. Он был один? – Ну ты даешь, Гиттенс. Я не компьютер, чтоб все помнить! Гиттенс вздохнул, вытащил пачку долларов из кармана штанов и положил на стол две двадцатки. – Надо вспомнить, дружок! Очень нужно. – Не чувствую, что очень нужно. Гиттенс добавил еще двадцатку. – Бобо, я обязан найти Рея до того, как его найдет Брекстон. – Я своего друга не продам. Мы с ним когда-то были вот так! – Бобо показал два пальца, плотно прижатых друг к другу. – Меня не купишь! Гиттенс терпеливо покивал. – Бобо, это останется между нами. Рей – покойник. Если Брекстон найдет его первым, твой старый друг Рей – покойник. Бобо посмотрел на три двадцатки на столе, хмыкнул и сказал: – У Рея есть сестра в Лоуэлле. Копы у нее уже были, только она заявила, что про Рея давно ничего не слышала. Не знаю ее имени. Она живет с Дейви Диасом. У которого «харлей». Рей может быть у нее. Гиттенс кивнул – дескать, все понятно. – Я сказал «может быть», Гиттенс. Я не говорил – «он у нее». Ясно? – Ясно. Все в порядке, не дергайся. После некоторого колебания Гиттенс положил на стол еще одну двадцатку. – Гиттенс, ты уж смотри, найдешь Рея – помоги ему! Рей кругом чистый. Это прокурор затянул его в дерьмо. Надул ему всякое в уши – Рей и клюнул! – Знаю, Бобо, знаю. – Вы же видите, как тут закрутилось! Только на вас и надежда. Ради всего святого, вытащите Рея из этого дерьма. * * * – Гиттенс, вы отвалили этому придурку целых восемьдесят долларов! – Парень неплохо заработал за каких-то пять минут! – Откуда у вас деньги, чтобы так ими швыряться? – Это денежки наркодельцов. Плохие парни финансируют следствие против самих себя. Разве это не справедливо? Да и вообще, не будь плохих парней, не нужны были бы и полицейские! Так что скажем плохим парням большое-пребольшое спасибо. – Как эти деньги попадают к вам? – Ах, Бен, когда ты занят ловлей наркоманов, по деньгам почти что ходишь. Проводишь рейд – и на «малине» всегда где-нибудь валяются пять – десять – двадцать тысяч долларов. И все наличные. В аккуратных пачечках, резиночкой перехвачены. Или берешь продавца на улице – опять же карманы набиты десятками – двадцатками. Ну и забираешь – без всяких там протоколов, без всякой головной боли. – И что, никто не протестует, не требует назад? – Смеешься! Что они могут против нас? Если наркодилер заявит в суде: «Они у меня отняли столько-то и столько-то», – ему ведь придется очень многое объяснять. Наличные, как правило, являются вещественной уликой. Попросил денежки обратно – значит, признал свою вину. Поэтому они помалкивают. Мы мчались на полной скорости по шоссе номер 1-93 в сторону Лоуэлла – деградирующего фабричного городка в сорока пяти минутах к северу от Бостона. Чтобы проще лавировать на забитой автомобилями дороге, Гиттенс включил мигалку. Пока мы с Гиттенсом беседовали, Келли дремал на заднем сиденье. – Да, можно только пожалеть, что в моем родном Версале такая тихая жизнь, – сказал я. – Пощипать некого. Но все эти конфискации, наверное, такая противная бумажная морока. Потом обратно получить на текущие расходы и отчитаться – опять же головная боль... Гиттенс, ничего не говоря, покосился на меня. |