Онлайн книга «Мишн-Флэтс»
|
– Кто вас ко мне послал? – Никто меня не посылал. Я обнаружил ваше имя в досье Роберта Данцигера. Мужчина исподлобья оглядел улицу за моей спиной, приоткрыл раму с сеткой и высунул руку с моим бумажником. Как только я забрал жетон, рама тут же вернулась на прежнее место. – Нечего мне вам сказать, шериф. – А если я приду с повесткой в суд? – произнес я с металлом в голосе. Получилось клево, как в фильме. – Есть намерение собрать большое жюри. Которое, возможно, пожелает вас послушать. Мужчина презрительно фыркнул и захлопнул дверь. Я как дурак потоптался какое-то время на крыльце. В итоге получилось не очень клево. Возможно, он сейчас, похихикивая, наблюдает откуда-нибудь за моей растерянной обиженной рожей. Я привел лицо в порядок. И снова постучал. На сей раз забулдыга вышел со стаканом виски в руке. Мое подозрение подтвердилось. Он был сильно под мухой. – Что, дружок, слабо тебе дверь высадить? – Не вздумайте опять запираться перед моим носом! – Где же твоя повестка, умник? – Понадобится – привезу. – Привози, привози. Задницу ею подотру. Он опять захлопнул дверь. Я мог только злиться и ломать голову, где я допустил ошибку, почему не смог установить с ним контакт. Из-за угла дома появился Келли. – Ну, как дела? – Он не изъявил желания беседовать со мной. – Так прямо и сказал: не желаю? – Прямо, криво – один черт. Не хочет. Келли взошел на крыльцо, снял с пояса деревянную дубинку и постучал ею в дверь. Когда та открылась, Келли с высоты своего роста посмотрел на Вегу и вежливо произнес: – Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, детектив Вега. Это не займет много времени. Вега пожал плечами, хмыкнул и, оставив дверь открытой, скрылся в доме. – Заходите, – бросил он через плечо. Келли повернулся ко мне и глазами спросил: ну и что тут сложного? Мы прошли за Вегой в темноватую неприбранную комнату. Немытые тарелки на столе, кучи пожелтевших газет на комодах. Картины и фотографии на стенах под слоем пыли, которую годами не тревожили. Истрепанная и в пятнах обивка кресел. Словом, малоприглядное жилище. Вега сел на стул напротив телевизора. Одним глотком опустошив стакан, он взял окурок подлиннее из переполненной пепельницы, щелкнул зажигалкой и закурил. – Шериф, – сказал он, – позвольте заметить вам: вы полицейский, но и я полицейский. Надо знать, с кем как обращаться. Уважение нужно всем. А уж с копом нельзя разговаривать как с последней уличной шушерой. Какого черта вы мне стали ввинчивать про большое жюри, про повестку в суд? Эти штучки оставьте для «плохих парней» – их стращайте. Я требую к себе уважения. Я его заслужил. Спросите своего друга – заслужил я уважение или не заслужил? – Он указал окурком сигареты на Келли. – Вы правы, – сказал я. – Извините. – Пятнадцать лет я оттрубил в полиции, Я заслужил уважение... да, юноша, заслужил. – Вы правы, я сморозил глупость. – Ты коп, я коп. Только поэтому я тебя в свой дом пустил. Уважение – в жизни главное. Он подлил себе виски. Мы с Келли, не дождавшись приглашения, сели. Для этого пришлось освободить два стула от наваленной на них одежды. Не очень обращая внимание на то, что мы делали, Вега продолжал бурчать: – Достойный человек и с людьми умеет достойно обращаться. Ты меня уважаешь, и я тебя уважаю. Мы оба друг Друга уважаем. Келли тем временем оглядывал комнату. Вега забыл про нас и уставился на телевизионный экран. Передавали футбольные новости. – Вы любите футбол, детектив Вега? – спросил я, желая наконец установить доверительные отношения. – Люблю Берри Сандерса. Поглядите, какой у него пас! – Да, замечательный пас. Детектив, можно спросить вас насчет Боба Данцигера? Меня удивило, почему дело, по которому вы проходили свидетелем много лет назад, лежало на столе у Данцигера. – Да мало ли по каким делам я свидетелем проходил! Всего не упомнишь. – Вы знаете, почему Данцигер интересовался вами? – Эх ты, салага. Кто же так вопросы задает? Хороший детектив как от чумы бегает от лобовых вопросов – да или нет. Чтобы человека разговорить, надо ему свободу дать. Да – нет, да – нет. Так далеко не уедешь. Говоря это пьяной растяжечкой, с паузами, Вега смотрел телевизор. Или делал вид, что смотрит. Он то ли преувеличивал свою «пьяность», то ли достиг той промежуточной точки, когда пьяные становятся красноречивыми – перед тем как совершенно вырубиться. – Пока ты сам говоришь, ты не слушаешь. А надо, чтоб он говорил, а ты слушал. Я разве не прав? – Прав, прав, – кивнул Келли. – Давай, Бен, спроси правильно, как профессионал спроси. – Хорошо, – сказал я, – расскажите мне, пожалуйста, про Рауля. – Никакого Рауля я не знаю. – Расскажите мне все, что вы знаете. – Нету никакого Рауля. Вот вам все, что я знаю. На том и точка. Вега по-прежнему смотрел в телевизор. Теперь он, похоже, действительно сосредоточился на эпизодах из последних футбольных матчей. – Послушайте, вы догадываетесь, почему убили Данцигера? – почти в отчаянии спросил я. – Он хотел прижать мишнского братка – Макгиза. А Большой Мак возьми и прими это на свой личный счет. Макгиз нарушил неписаный закон: не поднимать руку на прокурорских. Так что Макгизу несдобровать. Кто неписаные законы нарушает – тот платит по полной программе. Никакой адвокатик не выручит. – И больше вам нечего сказать? – А что, по-твоему, я еще могу сказать? – Данцигер расспрашивал вас о Рауле? Вега явно заколебался с ответом. – Детектив, Данцигер был вашим другом, – настаивал я. – Траделл тоже. У вас есть определенный долг перед убитыми. – Никому я ничего не должен. А если что должен – сам знаю, кому и что. И мне кое-что должны, да! – Данцигер расспрашивал вас о Рауле? Да или нет? – Шериф, вы не врубились в дело. Убийство Данцигера не имеет никакого отношения к Раулю. И Арчи угробили не из-за Рауля. Все это дерьмо. Поганое дерьмо. – Поганое дерьмо, – растерянно повторил я за ним. Я уже не знал, с какой стороны к нему подойти. – Но Рауль был... не дерьмо? |