Онлайн книга «Затащи меня в Эдем»
|
– И кому они теперь достанутся? – Понятия не имею. Мы вступили в брак будучи уже немолодыми людьми, оба ответственно отнеслись к этому поступку, поэтому по нашему брачному контракту мы обладали раздельными капиталами. Ни один из нас не имеет права вмешиваться в финансовые дела другого супруга. Разве что по обоюдному на то согласию. – Я так понимаю, вы взяли фамилию супруги? – Действительно, мы с Гербарией оба Федосеевы, – засмеялся мужчина. – Такой вот казус. Дело в том, что до нашего вступления в брак мы оба носили одну и ту же фамилию. Однофамильцы, понимаете? Но Алену куда больше волновал другой вопрос. И она задала его Федосееву прямо в лоб: – Вы являетесь наследником своей супруги? – Нет. Перед тем как ответить, Федосеев заколебался лишь на мгновение. Но Алена, не спускавшая с него глаз, заметила это и удовлетворенно кивнула. – Не вы, ясно… А кто же тогда? – По всей видимости, ее дочь. – Дочь? – Вы сами сказали, что у Гербарии была дочь. Вот уж ничего нелепее невозможно и придумать! – Но мать со своей дочерью не общались. По крайней мере нам ничего не известно о факте их личного знакомства. – Тогда даже не знаю, как и быть. Близких подруг или родственников, таких, кому бы жена могла оставить свои накопления, у Гербарии не имелось. – Но вы же сами сказали, вы с женой оба очень разумные люди. Вы должны были обсудить вопрос о наследстве. – Если бы она собиралась оставить все имущество мне, полагаю, она бы об этом упомянула. Ведь я много раз говорил о том, что намерен свой капитал завещать двум сыновьям от первого брака. Они оба помогают мне в бизнесе, заинтересованы в его расширении и процветании, они достойные претенденты. – И вы считаете, что у Гербарии могло возникнуть желание, в свою очередь, завещать все своей дочери? – А разве это не логично? К примеру, только городская квартира супруги, где мы с ней обитаем в зимний период, может потянуть на кругленькую сумму. – Как я понимаю, летом вы и ваша супруга живете в «Солнечном береге», уже в вашем доме? – Этот дом построил я. Но место для него выбирала Гербария. – Почему? – Мне было, в общем-то, все равно где строиться. А вот моя жена сама выросла в окрестностях Всеволожска. Ей тут все было хорошо знакомо, и когда зашел разговор о строительстве коттеджа, жена настояла именно на этом районе. Я приехал, осмотрелся и остался доволен. Места тут живописные, близко от города. Если бы еще не этот Клоповник… Но это затея жены, я в нее не вмешивался. – Ну, а зимой вы с супругой живете в городской квартире вашей жены? – Приходится. Гербарии не нравится зимой в поселке. Она находит его унылым. – А как обитатели Клоповника? Как же Гербария навещала их зимой? – Жена сама водит свою машину, – с достоинством ответил господин Федосеев. – Зимой она ездила сюда сама. – Как на службу? Да, по всей видимости, так оно и было. Покойная считала свою затею с Клоповником чем-то вроде служебного долга. И в этом было что-то странное и пугающее. То ли Гербария пыталась таким образом искупить свою вину, то ли так понимала свое предназначение на земле. В любом случае ее затея попахивала не фимиамом, а серой из ада. – Скажите, а где прежде трудилась ваша супруга? – Жена всю жизнь проработала в сфере социального обеспечения. – А именно? Каков был фронт ее работы? Пост, который она занимала, говорите, был значительным? – Жена возглавляла ревизионную комиссию, которая занималась проверкой уровня жизни воспитанников детских домов и домов престарелых. – И давно она уволилась? Как показалось Алене, Федосеева этот вопрос смутил. Но он был деловым человеком, а значит, умел уходить от неудобных вопросов очень быстро и ловко: – Служба отнимала у жены слишком много времени, я сказал, что пора это прекратить. Мой первый брак развалился по причине полнейшего нежелания моей первой жены идти навстречу моим интересам. Гербария согласилась, что место жены рядом с ее мужем. Она ушла со службы, сказав, что даже довольна тем, что у нее появилось собственное свободное время. Она сказала, что знает, чем его занять. Она занялась своей благотворительностью и была очень довольна. – Значит, отойдя от служебных дел, ваша жена и построила Клоповник? – Реконструировала и заселила его бедняками по своему собственному выбору. – Выбору? И по какому критерию ваша жена отбирала себе бедняков? И снова в гладкой речи господина Федосеева возникла непродолжительная, но весьма выразительная пауза перед ответом. – Гербария считала, что есть люди, которым помогать бесполезно, – ответил он наконец. – Она очень придирчиво относилась к моральному облику тех, кто жил под ее покровительством. Все эти люди должны были отказаться от вредных привычек, вести исключительно здоровый образ жизни, некоторым предписывалось отказаться от мяса, рыбы, молочных продуктов и стать вегетарианцами. Жена считала, что мы – это то, что мы едим. Если человек буйного нрава, склонен к хулиганским выходкам, ему нужно налегать на вареные овощи и совсем забыть о вкусе шашлыка. Да, на воде и вареной брюкве не особенно погудишь. После такой трапезы все мысли не о гулянках, а как бы дотянуть до ужина. И стоит ли вообще до него дотягивать, если получишь в лучшем случае миску каши на воде. – А куда девались бедняки из Клоповника потом? Вот теперь господин Федосеев смутился по-настоящему. – Потом… потом никуда они не девались, так все там и живут, – пробормотал он. – Но это уже не первая партия бедняков, которых ваша жена опекает. До них были и другие. – Кто вам сказал? – Не важно, сказали. – Да, верно… были… – И где они теперь? – Я не знаю. Говорю же вам, я не вмешивался в эту благотворительную деятельность моей супруги. С самого начала считал это напрасной затеей. Но Гербарии нравилось. Она очень увлеченно занималась здоровьем своих подопечных. И моральным, и физическим. Но что именно и как у них там обстояло, мне не известно. Гербария вкладывала очень много сил в этих людей, они должны быть ей благодарны. Итак, если исходить из версии господина Федосеева и полиции, то единственным, кто мог желать смерти Гербарии, была ее дочь. Но как быть, если эта дочь и сама уже была мертва к моменту гибели Гербарии? Следовало найти кого-то еще. И пока что на ум сыщицам не шел никто, кроме самого господина Федосеева. Он явно врал, говоря, что содержание завещания его супруги ему неизвестно. Если у Гербарии не было никого из близкой родни, а с дочерью она не только не общалась, но вообще вычеркнула ее из своей жизни, то кто мог стать наследником Гербарии? Только он – ее законный родной муж. |