Онлайн книга «Седьмая казнь»
|
В этот момент затрезвонил стоящий на письменном столе телефон. Он был старинный, дисковый, тяжеленный, как кирпич, и с ужасно противным звонком. Некоторое время Орзу смотрел на аппарат, не зная, поднимать ли трубку, но все же решился. Сказал осторожно: – Алло… – Здравствуйте, это оперуполномоченный Степанов из прокуратуры. С кем я разговариваю? – С Орзу Исмаиловым. – Ага… А кто-нибудь еще есть дома? – Нет, все на похоронах. – Ладно, тогда с вами побеседую. Оставайтесь на месте. Скоро буду. И Степанов отсоединился. Орзу медленно положил трубку на рычаг. Попробовал было вернуться к письму, но не смог сосредоточиться. Только и думал о скором приезде полицейского и сильно нервничал, не зная причины визита. Что этому человеку надо? Зачем он явится? Орзу вообще всех представителей закона побаивался (год проживания в Москве на положении нелегала давал о себе знать), но тех, кто занимался расследованием убийства Клавдии, особенно. На то были причины. Но даже если б их и не было, полицейские все равно внушали ему ужас… Опер приехал через полчаса. Орзу к тому времени весь извелся. – Степанов Сергей Сергеевич, – представился работник прокуратуры, мельком показав свое удостоверение. – Вы, как я понимаю, Орзу? Давайте присядем. Сергею Сергеевичу было лет двадцать. Тощий, ушастый, несолидный и… совсем не страшный. Орзу сразу расслабился. – В день, предшествующий убийству, вы находились здесь, так? – спросил Степанов, вытащив из сумки какую-то папку. – Не совсем. Я больше в саду. То есть в парке, как его хозяйка называла. – Я имею в виду, на территории, если можно так выразиться, усадьбы? – А… Да, тут был. – Весь день? – Весь. – Значит, вы должны были видеть вот эту женщину… – Опер вынул из папки фотографию: черно-белую, ужасного качества. На ней была изображена молодая женщина с длинными светлыми волосами. – Да, я видел ее. Она приехала днем. Я в саду кусты подстригал, а Клавдия стояла у окна, смотрела на дорогу. И тут говорит мне: «Иди, Орзу, открой ворота, ко мне пришли». Я обернулся и увидел эту женщину. Впустил. – Так… И что потом? – Все. – То есть больше ее не видели? – Нет. – А как выходила? Орзу покачал головой. – Тут, знаете ли, некая странность… – Опер повернул фотографию к себе и стал ее рассматривать. – Как эта женщина пришла, камера зафиксировала. А как уходила – нет. Я запись от начала до конца просмотрел и больше этой блондинки не увидел. Она как будто испарилась. Но ведь такого не бывает, правда? – Не бывает, – эхом повторил Орзу. – И это значит… – Что? – Что она покинула усадьбу не через главные ворота. Есть какие-то другие выходы? – Да, калитка. – И почему, интересно, вы не сообщили о ней следственной бригаде, приехавшей на вызов? – Никто про это не спрашивал, – пожал плечами Орзу. – Покажите мне калитку, – потребовал Степанов. Орзу повел опера через кухню во двор. – Большой участок, – заметил Сергей Сергеевич. – Да. Хозяйский сын его купил, когда земля тут еще недорого стоила. Дошли до забора. – Вот она! – указал на калитку Орзу. – Запирается просто на щеколду? – Да. – То есть открыть можно лишь изнутри? – Опер присел на корточки и осмотрел железный запор. – Не задвинута. – Не может быть… Орзу протянул руку, желая удостовериться, что опер прав, но тот не дал ему коснуться щеколды. Перехватил руку и покачал головой. – Сначала отпечатки проверить надо, – пояснил он. – А почему вы так удивились, когда я сказал, что щеколда отодвинута? – Потому что через калитку вообще никто не ходит. Ее некому было отпирать. – Почему никто не ходит? – За ней болото. Видите? И до дороги идти долго. Все дома надо обходить. – То есть вы хотите сказать, что калитка всегда была заперта? – Конечно. Про нее некоторые даже не знают. А кто знает, не пользуется. Я иногда смазывал щеколду, чтоб не заржавела, но тут же запирал. – Угу, – задумчиво кивнул опер. – Значит, блондинка вышла через эту калитку. – Наверное. Только зачем? – Значит, была причина… Степанов толкнул калитку и выглянул за забор. – Если следы и были, их смыло дождем, – пробормотал он себе под нос, но Орзу разобрал эти слова. Покусав губы в задумчивости, опер спросил: – Вы девушку, о которой мы говорим, хорошо рассмотрели? – Ну, так… – Опишите. – Стройная. Блондинка. Волосы до плеч. Одета в светлый плащ до колена. – Это я и без вас знаю. Видел запись. Лет сколько? – Молодая. Не больше тридцати. – Особые приметы имелись? Родинки, родимые пятна, шрамы? Орзу покачал головой. – Пирсинг, тату? – Да ничего такого. – Рост? – Средний. Глаза вроде голубые. Лицо… Славянское, в общем, лицо. Сергей Сергеевич страдальчески поморщился. Не понравился ему Орзу как свидетель. – Кроме вас в то время еще кто-нибудь был здесь? – Когда блондинка пришла, нет. – А домработница? – У нее выходной был, и она в Москву уехала. – А хозяйку в тот день вы после того, как она из окна вас попросила открыть ворота, в котором часу видели? – Вечером только. Перед самым сном. – Про то, что Клавдия застукала его за кражей спиртного, Орзу умолчал. – Пойдемте в дом! – решительно сказал Сергей Сергеевич и заспешил к особняку. У двери, ведущей в кухню, остановился. – Обычно она запирается? – Да, – нерешительно ответил Орзу. – Всегда? – Не уверен… – Так, молодой человек, хватит темнить. Говорите, как есть. – Днем она обычно открыта. А на ночь запираем. Это моя обязанность, проверять ворота и двери. Но иногда я забываю. – А в тот вечер вы эту дверь проверяли? – Наверное, нет… – сказал Орзу. А про себя подумал – наверняка нет. Не до запоров было! Его хозяйка застукала за кражей и пригрозила увольнением. Разве о чем-то другом можно думать после такого? |