Книга Покойная жена бывшего мужа, страница 24 – Ирина Комарова

– Нет. – Алла снова улыбнулась. – Чисто девичий праздник. Начальство гулянки на рабочем месте не одобряет, так что у нас, даже по большим праздникам, только легкие закуски.

– Настолько не одобряет, что вы и не пьете? Соками обходитесь? – спросила я.

– Нет, конечно, все не так плохо. Надька джин с тоником принесла, ей эта еловая настойка почему-то нравится. А я не понимаю – если джина побольше налить, то горько, а если тоника, то градус уже не чувствуется – газировка, она и есть газировка.

– Да, джин с тоником – это напиток на любителя, – согласилась я. – Но посидели хорошо?

– Хорошо. Да, сейчас даже вспомнить странно, но мы тогда очень хорошо сидели. Болтали, на жизнь жаловались. Проблемы – они ведь у всех есть. А Наташка, она на выпивку слабовата. Тем более закуска была символическая, вот ее и повело немного. Расплакалась, что муж, похоже, бросить ее собирается. А Надя вдруг говорит, что надо не плакать, а меры принимать. Пойти к этой заразе и все ей сказать! Так, мол, и так, попользовалась мужиком, дай и другим попользоваться, имей совесть!

– Интересный подход, – нейтрально заметил Гоша.

– Да это Надя так пошутила, а Наташа всерьез приняла. Встрепенулась, слезы вытерла… На столе бутылка джина стояла начатая, так она ее схватила и пошла. Или, говорит, мы договоримся и этот джин вместе выпьем, или я бутылку об ее голову разобью!

– Даже так? Вы говорите, она сильно пьяная была?

– Нет, вы не поняли. Она, конечно, выпила, но дело не в этом. Просто Наташка кураж почувствовала. Вот и пошла на кураже отношения выяснять.

– А что потом было?

– Ничего не было. Наташа ушла, мы еще немножко посидели и тоже разошлись. У нас не принято подолгу засиживаться, я уже говорила, что начальство на гулянки косо смотрит.

– И во сколько вы разошлись?

– Около семи, наверное.

– И когда вы домой пришли? Когда Наташа появилась?

– Ой, домой я только часов в девять добралась – в один магазин зашла, в другой, а везде очереди. Так что я только и успела переодеться да руки помыть. Ну еще Ларисе позвонила, тоже из нашего отдела. Болтаю с ней по телефону, чайник между делом включила, а тут вдруг в дверь кто-то звонит! Я, честно говоря, даже засомневалась, стоит ли открывать? Время позднее, а живу я одна, так что сами понимаете… Потом все-таки подошла, спросила, кто там. В общем, когда я открыла, я Наташку даже узнала не сразу, она вся зеленая была. Не могу, говорит, до дома не дойду! А я что, доктор? Я же не знаю, что делать! Сунула ей грелку и вызвала скорую. Скорая быстро приехала, двадцати минут не прошло, но только все равно не успела… – На ресницах Аллы снова повисли слезинки. – Мне потом врачи сказали, что они все равно бы не смогли ничего сделать, что Наташка чудом до меня доползла. Там мышьяка столько было, что она должна была прямо у Елизаветы в подъезде умереть.

Алла достала из пакетика еще один бумажный платок и вытерла слезы. Потом сердито стукнула кулаком по столу:

– Нет, вы мне скажите, это какое сердце надо иметь, чтобы живого человека вот так, глядя ему в глаза, отравой пичкать? Собаку бездомную и то жалко было бы, а тут – женщина, молодая, красивая… И эту гадину даже не арестовали, представляете? Еще говорят что-то про наше правосудие, и независимое оно, и справедливое! А где эта справедливость, я вас спрашиваю, где? Не была бы она шишкой в администрации, сидела бы уже как миленькая и не чирикала!

– А вы знакомы с Елизаветой Петровной?

– Слава богу, нет! И не собираюсь знакомиться, мне еще пожить охота.

– Но вы уверены, что это именно Елизавета Петровна отравила Наташу.

– Что значит – уверена? Наташка сама мне все рассказала. Она умирала уже, в узел скручивалась, а все шептала… вы себе не представляете, какой это ужас. Вцепилась мне в руку, шепчет, задыхается, половину слов не разобрать, а пальцы такие ледяные, и вырваться невозможно! – Алла захлебнулась рыданиями.

– Ну-ну, Аллочка, не надо так, успокойтесь. – Гошка погладил ее по плечу. – Лучше расскажите, что вам Наташа тогда говорила.

– А вы все надеетесь узнать что-нибудь, что вашей Перевозчиковой поможет? – снова ощетинилась она. – Не надейтесь. Наташка прямо мне сказала, кто ее отравил. Она как из банка вышла, сразу к Елизавете отправилась. Пришла к ней, когда еще семи не было. Та, конечно, удивилась очень и сначала даже хотела выгнать. А потом передумала и за стол пригласила.

– Что было дальше? Договорились они?

– Смеетесь? О чем они могли договориться? Наташка же наивная, как девчонка! Она думала, что вот придет к Елизавете, скажет: «Не трогай моего мужика» – и той сразу стыдно станет… Размечталась. Ясно, что Елизавета только обрадовалась. А Наташке сказала, что от нее ничего не зависит, что как Олег Борисович решит, так и будет. И знаете, что я думаю? Я думаю, что она не собиралась Наташку убивать. Сначала не собиралась, я имею в виду. А потом, когда эта дуреха сама проболталась, что мужик назад стал оглядываться, решила от Наташки избавиться. Упростить ситуацию, понимаете? Муж вроде хочет вернуться, но то ли вернется, то ли нет, Наташка все-таки и моложе, и симпатичнее. А нет Наташки – и проблемы нет, его даже звать не надо будет, сам прибежит. Мужик, он не воздушный шарик, чтобы в воздухе просто так болтаться, он всегда из рук в руки переходит. Вот и сыпанула мышьяка Наташке в стакан с джином.

– Вы думаете, она положила отраву в джин?

– А куда же еще?

– Может быть, в еду, – предположила я. Не пили же они джин не закусывая. Наташа не упоминала, чем ее Елизавета Петровна угощала?

Очевидно, в моем исполнении интерес к еде выглядел менее естественно, чем у напарника. Алла подозрительно посмотрела на меня и отрезала:

– Не упоминала. Она ведь умирала, неужели непонятно? Но что ее Елизавета отравила, это она сказала, можете не сомневаться. А я Наташке верю.

Собственно, на этом наш разговор и закончился. Гошка, правда, попытался еще раз уточнить, что все-таки сказала перед смертью Наташа Перевозчикова, я тоже задала несколько вопросов, но Алла снова замкнулась и твердила только, что это Елизавета Петровна отравила Наташу. И что ей, Алле, непонятно, почему убийца все еще на свободе. Через некоторое время мы сдались.

– Спасибо вам большое, Алла, – вежливо поблагодарила я, – вы нам очень помогли.

– Не знаю, чем я вам помогла, – угрюмо ответила она и встала. – А Елизавета, вот помяните мое слово, за Наташку сядет! Если есть на свете справедливость, непременно сядет!

– Мы тоже надеемся, что справедливость восторжествует, – заверил Гошка. – Вам не трудно будет пригласить сюда Надю?

Алла молча кивнула и вышла.

– Как она тебе? – спросила я Гошу, едва за Аллой закрылась дверь. Обсуждение нужно было провести в темпе и закончить до прихода следующей свидетельницы.

– Вроде не врет. Черт, какие у них здесь стулья неудобные. – Напарник встал и сделал пару наклонов. – Правда, я так и не понял насчет визита Наташи к Елизавете Петровне. Что конкретно Алла от умирающей подруги услышала, а что сама придумала. Если Наташа так плохо себя чувствовала, что до приезда скорой не дожила, вряд ли она в состоянии была подробно свою беседу с Перевозчиковой пересказать.