Онлайн книга «Взорвать Манхэттен»
|
Свидание назначили в небольшом ресторане в центре Москвы. За столиком сидели двое: седовласый старик со злыми прозрачными глазами и изборожденным морщинами лицом и − человек лет сорока в официальном костюме с внешностью, не отмеченной ни одной запоминающейся чертой. Странно, но едва Юра появился на входе, невзрачный человек тут же помахал ему рукой, призывая к столу. − Чай, кофе, пиво? − произнес он, и Жуков, услышав его голос, понял, что переговоры по телефону с ним вел именно этот субъект. От угощения Юра вежливо отказался: чего доброго, еще отравят… − Он не говорит по-русски, − произнес человек, кивнув на старика, тяжелым взглядом изучавшего Жукова, стеснительно мнущегося на стуле напротив. − Я буду переводить. − Диски у вас? − кратко спросил старик. От него ощутимо веяло взвешенной, неотвратимой угрозой. Он напоминал палача в пенсионном возрасте, заржавленный кинжал в кровавой коросте, способный, однако, в любой момент быть пущенным в дело. − Все, кроме одного, − торопливо произнес Юра. − Один я повредил и выбросил. − Каким образом повредили и зачем выбросили? − Я уронил его на электроплиту. Брови у старика недоуменно поползли вверх, губы недобро поджались, но от дальнейшего развития темы он воздержался, недоверчиво удовлетворившись ответом. − Я совершил большую ошибку, − сказал Юра, − но готов исправить ее. Я верну все, но мне нужна американская виза. Я хочу возвратиться обратно. − Здесь так все плохо? − спросил старик. − Чувствую себя отрезанным ломтем, − признался Жуков. Затем, помедлив, добавил: – Еще одна страна, в которой я не нужен. На сей раз в глазах старика мелькнуло брезгливое понимание. − Так где остальные диски? − Мне хотелось бы сначала оговорить вопрос с визой. − В целях вашей же безопасности, − вступил переводчик, видимо, посвященный в проблему, − лучше, если вы покинете вашу родину с нашим паспортом. − Он полез во внутренний карман пиджака и вытащил из него зеленую корочку с тиснением гордого золотого орла с пучком тринадцати стрел и веткой акации в когтистых лапах. Акация, священное дерево мудрости и знания, символизировала масонское просвещение над миром, стрелы предназначались отвергавшим данное просвещение. Этих тонкостей Юра не ведал. Знаки иудейской каббалы, украшавшие документ, его не интересовали. Зато сам документ − весьма. Ногтем старик подтолкнул паспорт к Жукову. Тот, робея, раскрыл его. Стены ресторана поплыли перед глазами, перехватило дыхание. С фотографии на него смотрело его же лицо, копия фотографии с американского водительского удостоверения. В паспорте стояла пограничная отметка въезда в Россию. «Во, работают»… − выстрелило в мозгу Юры. Однако рассмотрение фамилии и имени, проставленных в паспорте, несколько озадачило его: «Джордж Колорадский». Что за ерунда? Затем промелькнуло: «Юрий − Джордж». «Жуков − Колорадский»… Над паспортом, видимо, потрудились неведомые остряки. − Так где же диски? − повторил зловещий дедок. Юра набросал на бумаге схему расположения бордюрного камня, под которым таилось достояние сильных мира сего. − Вы понимаете, что сейчас мы даем вам последний шанс? − равнодушно произнес собеседник. − Еще как понимаю! − И этот паспорт не более − чем ваш обратный билет туда, где никто никаких обманов не потерпит. Вы когда-нибудь были в тюрьме? − Нет… − Тогда вам предоставляется возможность значительным образом расширить свой кругозор. Кстати, а почему вы не спрашиваете, как поживают ваши друзья? Марк и Виктор? − А они поживают? − обнаружил в себе чувство юмора Жуков. Лиловые старческие губы тронула кривая улыбка. С такой улыбкой всаживает нож маньяк под дых трепещущей жертве. − Они добросовестно работают на благо нашей страны. − Я могу идти? − Жуков привстал со стула. − Конечно, но только вы забыли вернуть наши деньги. Жуков отлучился в туалет, снял с себя нательный пояс с валютой. Наугад выдернул из одной пачки ворох купюр, убрал их в карман. Сожалений от расставания с деньгами он не испытывал, наоборот, ощущал необыкновенное, окрыляющее облегчение. Вернувшись, положил пояс на пустой стул рядом с переводчиком, сказал: − Я кое-что потратил, а кое-что взял на расходы. Проживание, билет, такси… Но я обязательно верну… Старик посмотрел на Жукова, как на насекомое, соответствующее его фамилии и убрал пояс в портфель. Затем произнес: − Я в этом сомневаюсь гораздо меньше, чем вы. В этот же день, без огрехов и проволочек пройдя таможню и пограничный дозор, Джордж Колорадский вылетел в США. В аэропорту Кеннеди, выстояв очередь, петлями тянувшуюся вдоль обшитых темно-вишневым бархатом канатов, положил на стойку паспорт, обмирая от страха. Однако ничего не случилось: иммиграционный чиновник сверился с компьютером и вернул документ. − Добро пожаловать домой… Катя к выходу тележку с вещами, Жуков, жадно раздувая ноздри, вдыхал запах родного Нью-Йорка. Страшный московский сон остался позади, сгинув в невозвратное, как он надеялся, прошлое. − Смотри-ка, его, вроде, качает от счастья, − донесся знакомый голос. Юра вздрогнул. Перед ним стоял Виктор, чуть поодаль − Марк. − Вы откуда? − произнес он, справляясь с оторопью. − Приказано встретить ваше высочество. − Кем приказано? − Задаешь много вопросов. Давай сюда паспорт, он − собственность правительства США. Как мы тебе в ксиве погоняло устроили? В цвет? А, мистер колорадский жучара? Подталкиваемый дружескими тычками, Жуков прошел к автомобилю. Машина помчалась в Бруклин. − И куда везете меня? − спросил он, глядя на знакомую дорогу. − Вообще, как в порту нарисовалось? − Хочешь, поживешь у меня, − ответил ему Марк, − хочешь, поедем к Лоре… Вот кто нарисовался, так это она. Вернулась в вашу квартиру. Долги оплатила. Хранит верность, ждет мужа. − Да ладно? − По Сеньке и Сонька, − неопределенно произнес Марк, а затем вкратце поведал о событиях, отгремевших после отъезда Юры в Россию. − А со мной чего теперь? − спросил тот. − Я ведь опять − двадцать пять. Ни документов, ни работы. И от голодной смерти меня отделяют десять бакинских рублей. |